Истеричка и придурок

Чейз согласно кивнул и продолжил рассказывал про остальных родственников. Периодически к ним подходили гости, поздравляли со свадьбой, желали Кейт и малышу здоровья. Кто-то, кто был более наглым и шустрым, пытался иногда «своровать» невесту для медленного танца. Но Чейз довольно быстро возвращал себе свою законную супругу. Уступил только раз, когда Кейт пригласил на танец его отец. И то бродил рядом, «коршуном» поглядывая на танцующую Кейт и с нетерпением ждал, когда стихнет мелодия танца.

Кейт каждый раз тихо посмеивалась над этим, называла Чейза ревнивцем и собственником, но при этом благодарно целовала в щеку и крепко обнимала его. Ей тоже не хотелось надолго покидать объятия своего любимого мужчины. И кружась с ним в очередном танце, прижимаясь к родной груди, рассматривая счастливых людей вокруг, Кейт жмурилась от ощущения абсолютного счастья и внутренней гармонии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Бонус 1

***

Несколько месяцев спустя…

Чейз рвал и метал от возмущения и негодования.

– Какой пикник на твоем сроке? Что за очередная бредовая идея пришла тебе в голову?

Период притирки двух темпераментных характеров в последнее время пошел на новый виток развития. После того, как сыграли свадьбу и обжили новый дом, у Кейт и Чейза начали возникать новые споры и разногласия. Возможно им стоило поехать отдохнуть в свадебное путешествие. Но сначала дела фирмы не отпускали Чейза. А потом, на более поздних сроках беременности, куда-либо ехать Кейт запретил ее врач. И возразить против этого Кейт ничего не могла. Да и сама понимала, что лучше не рисковать.

 Кейт заметила нерадостную для нее закономерность. Чем больше округлялся ее животик, тем чаще и настойчивее Чейз пытался удержать ее дома и ограничить любую активную деятельность. Она не могла упрекнуть его в отсутствии нежности и терпения к перепадам ее настроения. Но чем дальше, тем больше ее раздражало, что Чейз дрожит над ней и пресекает любые ее порывы или идеи.

Очередная попытка Чейза сдержать темперамент Кейт заканчивалась ее ответной вспышкой праведного гнева. В такие моменты она напоминала, теперь уже мужу, что она – не серая мышка и не покорная лань. Что сидеть дома она не собирается, и уж тем более не собирается ограничивать свою привычную жизнь. Тем более, что в ее жизни в принципе не присутствовало ничего экстремального.

– Да! Я хочу пикник! – вспыхнула в очередной раз Кейт. – И я не понимаю по какой причине ты встаешь на дыбы? Я же не с парашюта собираюсь прыгать. И не в гонках хочу принять участие. Я просто хочу собрать наших друзей и в спокойной, подчеркиваю специально для тебя, в спокойной и уютной атмосфере провести день. – она остановилась, перевела дух и добавила финальным аккордом. – И хватит надо мной дрожать будто я хрустальная.

Чейз метнул на нее гневный взгляд. Но уж кому-кому, а ему лучше всех был известен упрямый и взрывной характер жены. Он прекрасно понимал, что чем больше будет на нее давить – тем сильнее получит отдачу. А разгневанную рыжую бестию уже ничего не остановит. Ни беременность, ни статус жены, ни какие-либо логические доводы. И что она вытворит в ответ – неизвестно даже ей самой.

– Я против. – фыркнул он, прекрасно понимая, что настаивать на своем мнении еще сильнее уже нельзя.

– А я «за»! – незамедлительно прилетел ответ. – Можешь не участвовать в пикнике, если для тебя так важно отстоять свою правоту.

Кейт демонстративно вышла из комнаты. Иногда она не понимала, что находило на ее мужа. Видимо, отчасти в этом была и ее вина. В какой-то момент она позволила ему слишком сильно опекать себя. А Чейз не видел или не хотел видеть допустимых пределов и каждый раз все больше пытался подстроить Кейт под свои правила и ограничения. И, если до свадьбы, он еще сдерживал себя, то после свадьбы, все усугубилось. То ли Чейз решил, что Кейт никуда от него не денется, то ли посчитал, что беременность жены дает ему дополнительные козыри и аргументы. Но теперь они спорили часто и чуть ли не по любому поводу.

Кейт стало очень грустно, слезы сами покатились по щекам. Дурацкая плаксивость. Ничего в беременности не раздражало и не злило Кейт так же сильно, как слезливость и скачки настроения. До беременности это было ей не свойственно. И она до сих пор удивлялась тому, как за один час ее настроение успевало из состояния абсолютного счастья скатиться до состояния беспросветной «вселенской» печали.

– Котенок, ты понимаешь, что я волнуюсь за тебя и ребенка? – услышала она за спиной и чуть не зарычала в ответ.

Конечно она все понимала. Только Чейз не понимал, что его заботы о ней было слишком много. Может другая и была бы счастлива на ее месте, но не Кейт с ее характером. Она молчала, понимая, что спор сейчас пойдет по второму кругу. И это уже становилось невыносимым.

– Ладно. – тяжело вздохнув, сдался Чейз. – Будет тебе пикник. Но ты должна пообещать, что не будешь скакать по лужайке резвой ланью.

Кейт хмыкнула себе под нос.