Истина

Я не помню похорон родителей, ни Алекса, ни Дженни. Я не помню, как оказалась в церкви, не помню службу, не помню людей, что окружали меня. Я не помню этот день. Какая была погода? Сколько пришло человек? Кто произносил речь? Как я вела себя?

Возможно именно потому, что мое воспоминание было стерто, сейчас я вела себя так странно, так пугающе. Как можно признать, что кто-то из близких тебе людей умер? Я никогда не смирюсь с этим. Я никому не говорила об этом, кроме доктора Грейсон, и у нее было свое объяснение: «Скай, твой мозг блокирует болезненные воспоминания, и когда ты будешь готова…».

Я не буду.

Как человек может быть готов к смерти? Сколько бы времени не прошло, я не приду в себя.

Если бы тут был Кэри Хейл, он бы утешил меня. Сказал бы что-то такое, что заставило мою рану чуть меньше кровоточить. Рядом с ним, я чувствовала себя спокойно, рядом с ним, я чувствовала себя живой. Как так получилось, что теперь у меня его нет?

Нет ни одного человека, кто помог бы мне?

Я обхватила себя руками, бродя по заднему двору особняка. Позволяя свежему ветерку проникать под куртку, и пытаясь отвлечься от всего того, что сейчас происходит в моей жизни, в моей голове…

Меня душили рыдания, но я не могла заплакать сейчас. Я должна держаться, я должна решить, как мне поступить дальше. Стоит ли мне уехать из Дэвилспейнда, подальше от всего этого? Подальше от себя, подальше от вопросов?

Готова ли я все оставить, чтобы уехать?

Могу ли я бросить Еву, Тома, Дженни, Алекса, и моих родителей?

Могу ли я бросить саму себя, после того, как те люди поступили со мной? И самый главный вопрос: оставят ли они меня в покое? Мисс Вессекс отчаянно хочет избавиться от меня, Серена запутывает меня словно паучиха, а Кэри Хейл, ведет себя столь странно, что я уже сомневаюсь, какую именно роль он играет во всем этом.

… чтобы не думала, чтобы не представляла себе в мозгу, п равда в сотни раз хуже, Энджел…

Что он подразумевал? Что может быть хуже тех мыслей, что нескончаемым потоком вращаются в моей голове, что сбивают с толку, наседают друг на друга?

Я устала от этих бесконечных размышлений.

Мне действительно стоит уехать. Я должна вернуться в особняк, и сказать тете Энн, что я собираюсь уехать в Эттон-Крик, перевестись в старшую школу, и закончить ее там. Так будет лучше для всех нас — для меня, и для тети и дяди.

Меня пробрал озноб, и я побрела к особняку, уткнувшись взглядом в землю, чтобы не упасть. На лужайке разливался свет от фонаря, висящего над дверью. Я остановилась, увидев какую-то тень. Настороженно сделав несколько шагов вперед, и обогнув особняк, я заметила, как по ступеням спускается какой-то человек, в куртке и капюшоне. Это явно не была тетя Энн или Эшли.

— Эй! — громко крикнула я, превратившись в пружину, готовую сорваться с места, при первых признаках опасности.

Человек остановился, и посмотрел на меня.

Несколько долгих секунд вокруг нас с ним была поглощающая все живые звуки тишина, и тут он сорвался с места, и бросился ко мне. Я завизжала попятившись, но он промчался мимо меня, на задний двор, где был низкий забор, и он мог с легкостью перепрыгнуть через него. Я бросилась бежать за ним. Мои кроссовки бороздили влажную землю, я запыхалась, потому что этот парень был быстрее меня.

Почему он убегает?

Кто он такой?

Что делал в моем доме?

Я уже давно так не бегала, и мне было страшно, но адреналин в крови затопил все остальные чувства. Я должна догнать его, потому что, если я догоню его, тогда, может быть, я смогу понять, что черт возьми творится.

— Скай!

Что это за звук? Это в моей голове?

Этот парень перепрыгнул через забор, и бросился к лесу. Я выбежала через калитку, выжимая из себя последние силы; он был на расстоянии руки. Я почти догнала его.

Может это шутка?

Голова болела так сильно, что казалось лопнет сейчас. Дыхание с шумом вырывалось из груди, ноги налились свинцом, и вот мы достигли леса. Как только я ступила в темное море деревьев, и неровной почвы, я поняла: мне не выбраться отсюда живой.

Не знаю, зачем я побежала за ним — теперь он остановился в нескольких шагах от меня все еще не поворачиваясь ко мне лицом. Кто этот человек?

Кем бы он ни был, его план очевиден — заманить меня сюда и убить. Он быстрее меня, и он специально завел меня сюда, а я, поддавшись инстинкту, бросилась за ним бежать, так безрассудно, что на меня не похоже.

Я совсем перестала ценить свою жизнь.

— Кто ты? — громко спросила я, задыхаясь от быстрого бега. В глубине леса заухала сова. В мой нос врывались запахи мха, и сырой почвы. — Кто ты?!

Он обернулся, глядя на меня, из-под черноты капюшона. Я склонила голову на бок, думая о том, кто это может быть. Мне было страшно и любопытно, и я знала: сейчас я могу узнать что-то важное во всей этой истории, что поможет мне.

— Кто ты? Что ты делал в моем доме? Я видела, как ты выходил, — торопливо говорила я. Мое сердце казалось сжимается и разжимается. Мозг лихорадочно рисует будущее развитие событий.

— Скай!