Истина

Питерские наружники перепугались здорово. Поэтому показания давали дружно. К сожалению, копий пленок они не оставляли, поэтому записи разговоров Новожилова с вице-премьером восстанавливали по памяти. Правда, последний разговор писали сразу на два аппарата и пленка осталась.

В девятнадцать Зарубин зарядил тайник и уехал, сразу же из сквера подошла молодая женщина, взяла сумку, села в машину «шкода-фелиция», госномер М77-43ВВ, за ней немедленно пошла наружка.

Связная доехала до Большой Коммунистической улицы на Таганке и повернула к маленькому двухэтажному особняку. Проверка установила, что когда-то там была «Студия любительских фильмов», возглавляемая мэтром отечественного кино режиссером Григорием Ромалем, потом помещение арендовало «Кинотоварищество на Таганке», а когда оно, не сняв ни одного фильма, обанкротилось, здание получило киновидеообъединение «Каскад», которое процветало по нынешний день.

Связная также была установлена. Свободная журналистка Екатерина Помазнева, часто выступающая в газетах с явно заказными статьями против милиции и спецслужб. Совместно с объединением «Каскад» она готовила свои телепередачи, которые охотно покупали ведущие телеканалы.

По оперативным данным, Помазнева часто бывала в клубе «Успех», получала информацию от Тарасова, а сейчас крутилась вокруг 108-го отделения милиции. Более того, ее часто видели в компании оперуполномоченного уголовного розыска отделения Лепилова.

Ночью Комаров встретился с Иониным. Они долго осматривали полученные материалы.

— Знаешь, что я тебе скажу, друг мой полковник Комаров… — Ионин подошел к окну.

По Лубянской площади шли в боевом порядка три поливальные машины.

— Ну что ты скажешь? — спросил Комаров.

— Дерьмовое дело. Мы влезли в битву двух группировок. Могущественных.

— Ну и наш драгоценный вице-премьер доживает последние дни.

— Вот в этом-то и беда. Раненый волк особенно опасен, а еще Китаин со своей «крышей».

— Что, будем рубить концы? — усмехнулся Комаров.

— Хорошо бы. Да нельзя. Слишком глубоко мы влезли. Как ты мыслишь вести разработку?

— Хочу завтра, вернее, сегодня встретиться с налоговыми полицейскими и тряхануть эту фирму «Каскад».

— Рано. Подымется лишний шум, и они начнут рубить концы. Здесь надо действовать тоньше. Во-первых, хорошо бы вербануть эту Катю, во-вторых, Новожилов никогда не согласится быть шестеркой у Китайца.

— А он не шестерка.

— Пусть даже валет. Все равно он таит на него злобу, это и надо использовать. Тоньше надо действовать, хитрее.

В дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Ионин. Появился дежурный.

— Товарищ генерал, из Ленинграда прибыли замнач управления полковник Власов и начальник отделения капитан Ерохин.

— Приглашайте их, полковник.

Ионин убрал со стола документы и пленки и сказал Комарову:

— До чего же въелась в нас советская символика. Вот и дежурный Питер Ленинградом называет. Оперативно Власов доставил этого распрекрасного капитана.

В дверь постучали.

— Да.

В кабинет вошли полковник и капитан в форме.

— Товарищ генерал… — начал Власов. Ионин перебил его:

— Давай проще, Михаил Иванович. Здравствуй, дорогой, давно тебя не видел.

Они крепко пожали руки.

— Присядь, Миша, рядом с Комаровым, а я пока с Ерохиным потолкую. Подойдите-ка ближе, капитан. Мундир на заказ шили?

— Так точно, товарищ генерал.

— Судя по колодке, награждены медалью «Защитник демократии». Когда и кем были награждены?

— В 1992 году мэром Собчаком.

— За что?

— За работу… — Капитан запнулся.

— За какую?

— Я тогда еще не служил в ФСБ.

— А как же вы попали к нам?

— Направлен был руководством города.

— На усиление, стало быть. Новые кадры птенцов демреформ.

— Я не понимаю, товарищ…

— А здесь и понимать нечего, Ерохин. Вы в государственной спецслужбе организовали собственную сыскную контору.

— Я…

— Вы опозорили звание офицера госбезопасности.

— Я, — дернул головой Ерохин, — я опозорил? Да это звание покрыто позором и народной ненавистью с семнадцатого года…

— Что вы сказали? — Ионин вплотную подошел к капитану. — Мы покрыты позором? Зачем же вы, молодой человек, надели эту форму? Решили бороться со старыми методами в нашей работе? Нет, Ерохин, вы пришли к нам деньги молотить и работать на криминалитет. У меня нет времени читать вам мораль. Людей ваших мы задержали. Их показания у меня на столе. Вы должны ответить мне на один лишь вопрос: на кого работаете?

— А я вам, товарищ генерал, ничего отвечать буду. Утром вы сами отпустите меня с извинениями.

— Ну ты, не наглей! — гаркнул Власов.

— Капитан Ерохин, — жестко сказал Ионин, — вы подозреваетесь в том, что передавали сведения, полученные оперативным путем, неизвестным лицам, которые могли использовать их для подрыва государственных интересов Российской Федерации. Посему властью, мне данной, в соответствии с УПК я задерживаю вас на семьдесят два часа. Официальное обвинение вам предъявит следователь военной прокуратуры Московского гарнизона.

Генерал нажал кнопку. В кабинет вошли дежурный и два офицера.

— Капитана Ерохина задержать.

— Вы не имеете права, — прохрипел Ерохин.

Но двое офицеров, крепко взяв капитана за локти, вывели его из кабинета.