Истина или пропоганда

Церковь быстро разглядела преимущества, которые сулило ей соглашательство с язычеством. Почему бы, в таком случае, не привнести в Церковь некоторые популярные языческие обычаи? Ведь подобное слияние даст язычникам возможность почувствовать себя в Церкви как дома. Почему бы не перенять какой-либо языческий праздник? Тогда язычники будут праздновать его в лоне христианства!

Первый день недели почитался солнцепоклонниками веками. Именно в этот день они наиболее восторженно проявляли свое преклонение перед солнцем. Почему бы не ввести воскресенье в церковный обычай — а заодно и язычников обрести для Церкви?

Так началось постепенное размывание чистоты Церкви, размывание, растянувшееся на столетия.

Чтобы проследить развитие отступничества, нам неизбежно придется обратиться к сочинениям отцов Церкви, часто цитируемым в поддержку обычая соблюдать воскресенье. Надо сказать, что их сочинения в оригинале представляют собой довольно утомительное чтение. Поэтому немногие утруждают себя обращением к оригинальным источникам; обычно довольствуются цитированием не из первых рук. Поэтому часто оказывается, что отцы Церкви в действительности не говорили того, что им приписывают. Однако мы должны помнить, что каковы бы ни были их высказывания, авторы говорят только от своего имени. Их писания ни в каком смысле не были богодухновенными. Они просто отражают деятельность раннехристианской Церкви, но отнюдь не являются ее священным авторитетом. Их писания дают частичное представление об этапах отступничества, а также указывают на то, что в течение многих столетий христиане продолжали соблюдать субботу.

И вот что знаменательно. Ни один церковный писатель первых трех веков по Р. X. не приписывал обычай соблюдать воскресенье Христу или апостолам. Послушайте, что говорит Огаст Ниндер, крупнейший историк христианства:

«Празднование воскресенья, как и все остальные праздники, всегда было исключительно человеческим установлением, и в намерения апостолов отнюдь не входило освятить воскресенье своим священным авторитетом; отнюдь не они и не первоапостольская Церковь перенесли законы субботы на воскресенье. Примерно к концу второго столетия начинает проявляться ложное усердие в этом отношении; люди, по-видимому, стали считать, что трудиться в воскресенье грешно» (История христианской религии и Церкви, с. 186).

В начале четвертого века римский император Константин, тогда еще язычник, издал закон, по которому государственные учреждения, суды и мастерские ремесленников не должны были работать в первый день недели — «священный день солнца». В том же столетии Лаодикийский собор выразил предпочтение воскресенью, что зафиксировано в Каноне 29:

«Христиане не должны соблюдать иудейские обычаи и оставаться в праздности в субботу, но должны в этот день работать; а день Господень они должны чтить особо и, поскольку они христиане, по возможности в этот день не работать. Если, однако, обнаружится, что они следуют иудейскому закону, они будут отвержены Христом».

Вы заметили, что воскресенье упоминается здесь как «день Господень». Некоторые считали, что слова Иоанна о видении в «день Господень» (Откр. 1:10) —

это доказательство того, что соблюдение воскресенья восходит к его времени. Данный вывод ничем не подкреплен, ибо Иоанн явно подразумевал субботу.

Выражение «день Господень» никогда не применялось христианами по отношению к воскресенью вплоть до сравнительно позднего времени. Первые достоверные упоминания воскресенья как «дня Господня» встречаются только в самом конце II в. по Р. X.

Сначала это отклонение от истины было почти незаметным. Это не свершилось в одну ночь и не было узаконено каким-либо определенным декретом. Воскресенье первоначально было введено даже не как день богослужения, а как светский выходной день. Несколько столетий христиане соблюдали оба этих дня — субботу как таковую и воскресенье как выходной день. Но по мере проникновения в Церковь язычества воскресенье все больше и больше выдвигалось на первый план, а суббота оттеснялась.

Имейте в виду, что в эту эпоху Священное Писание не было доступно каждому человеку, как в наши дни. Учение передавалось устно, так что многие миряне с большим трудом могли уловить разницу между Писанием и традицией.

И традиция все больше и больше превращалась в авторитет. Стоит ли после этого удивляться, что такое поразительное изменение христианских обычаев, не будучи даже серьезно оспоренным, пережило столетия и стало почти повсеместно признанным?

Наступило темное средневековье — долгие века сокрытия истины от людей. Поколения приходили и уходили, но лишь немногие узнавали истину, как она представлена в учении апостолов. Священное Писание было доступно только состоятельным гражданам, хранилось оно в затхлых библиотеках или приковывалось цепями к монастырским стенам.

Затем настал час Мартина Лютера и Реформации. Долго скрываемые истины были открыты заново — одна за другой. Были заложены определенные основы, намечены определенные линии.