Истинный дАртаньян

В 1683 году в голландском издательстве вышел его первый труд Поведение Франции после Нимвегенского мира. Неистовство, с которым автор осуждал политику Короля-Солнца, обеспечило ему немедленный успех. Этот взрывоопасный памфлет выдержал множество изданий и нелегально распространялся во Франции. Тем не менее было бы ошибкой видеть в Куртиль писателя, «стоящего на четких политических позициях». Человек старался заработать пером себе на жизнь и мало заботился о политике. Поэтому неудивительно, что он по инерции составил анонимный Ответ книге, озаглавленной Поведение Франции, и в нем полностью опроверг все то, что поначалу утверждал. Это было удачное и высоко рентабельное коммерческое предприятие, и впоследствии Куртиль неоднократно прибегал к подобным приемам. Так, после Мемуаров, содержащих описание различных знаменательных событий, случившихся во время правления Людовика Великого, в которых он прославлял величие дел короля, он опубликовал ядовитый шарж под названием История лживых обещаний после Пиренейского мира[8]. Он также основал газету Исторический и политический Меркурий, которая вышла в свет в 1689 году.

Его историко-романические труды весьма обширны. Помимо прочего, мы обязаны ему Историей Голландской войны, жизнеописаниями Колиньи, Кольбера, мемуарами маркизы де Френе, маркиза де Монбрюна, графа де Рошфора, Ж.-Б. Лафонтена, месье де Бордо, историей шевалье Рогана, маршала де Лафейяда и т.д.

При Людовике XIV эти сочинения имели привкус скандальности. Их читали исподтишка, выискивая редкие экземпляры, нелегально ввезенные из Голландии или Германии и сумевшие избежать конфискации, проводимой сбирами д'Аржансона[9].

То время отнюдь не было благополучным для памфлетистов. Как и следовало ожидать, в конце концов Куртиля арестовали в Париже. Он просидел в Бастилии с апреля 1693-го по март 1699 года – шесть долгих лет, в течение которых он и за стенами крепости продолжал наводить справки о политических событиях и придворных лицах, готовя материал для последующих трудов. Естественно, едва выйдя на свободу, Куртиль начал совершать один за другим новые неосторожные поступки, которые вновь стоили ему заточения в Бастилии, срока которого мы не знаем, тем не менее можем предположить, что оно было даже продолжительнее первого. Истощенный этим заточением, он скончался в Париже через несколько месяцев после освобождения, 8 мая 1712 года, в доме г-на де Бийи, владельца книжного магазина, «что подле образа Святого Иеронима» на улице Юрпуа.

Таков был Куртиль де Сандра, журналист, полемист, памфлетист, прародитель историко-приключенческого романа, по мнению одних, духовный наследник Бюсси-Рабютена[10], по мнению других, предшественник Лесажа[11] и в любом случае духовный родственник Александра Дюма.

Наиболее известной его книгой, несомненно, остаются Мемуары мессира д'Артаньяна, капитан-лейтенанта первой роты мушкетеров короля, содержащие множество вещей личных и секретных, произошедших при правлении Людовика Великого, которые впервые вышли в свет в трех томах в Кельне в 1700 году в издательстве Пьера Марто (псевдоним Жана Эльзевье), затем вторым изданием в Амстердаме у издателя Пьера Ружа в 1704 году и были переизданы в третий раз в 1715 году Пьером дю Кампом.

В какой степени можно доверять этому произведению?

В своем обращении к читателю Куртиль утверждает, что он якобы собрал «множество отрывков», обнаруженных в бумагах д'Артаньяна, и ограничился тем, что объединил их друг с другом в логическом порядке. На деле сам способ изложения в этой книге доказывает, что ее автор вряд ли работал на основе какого-либо текста, написанного рукой знаменитого капитана мушкетеров, который лучше владел шпагой, чем пером. Если автор и описывает события, достоверность которых подтвердилась благодаря исследованиям последних лет, то он слишком часто грубо ошибается, путает даты и исторических лиц, искажает эпизоды, ибо – не будем забывать об этом – его герой успел умереть почти за тридцать лет до того, как сам он взялся за перо.

Первые исторические исследования о жизни истинного д'Артаньяна, проведенные в начале этого века выдающимся эрудитом Шарлем Самараном, показали, сколь дерзко Куртиль занимался изобретательством12. Многочисленные уточнения, проведенные нами в архивах, только подтвердили это первое впечатление.