Истинный интеллект. Часть 1

– Бесценная фотография будет, обязательно надо повесить у себя в кабинете. Честно сказать, я позволил себе побаловаться. В штатном режиме этот лифт не падает, а быстро и плавно спускается, примерно раз в десять дольше. Но зато вы в полной мере при приземлении ощутили действие нашей разработки – это компенсатор инерционных и гравитационных перегрузок или коротко – Ингравком. Технология обгоняет своё время, установили её на челноки, чтоб пилотам было легче, но потенциал у неё просто огромен – по искусственным тестам можно моментально разгоняться до скоростей, превышающих скорость света и останавливаться. Теоретически мы готовы к гипер-пространственным прыжкам, но пока незачем, не на чем и некуда. Кстати, об искусственных тестах – мы плавно подошли к тому, с чем будем работать.

Мы уже вышли из лифта и какими-то лабиринтами сооружений, коробок и ящиков проходили вглубь. Идти долго не пришлось. Начальник продолжал рассказывать свою лекцию.

– Месяц назад эту огромную территорию занимало вычислительное ядро, состоящее из нескольких тысяч мощнейших серверов. Это был поистине гигант, ему не было равных в своём роде. По периметру на каждом этаже располагались кондиционеры для охлаждения воздуха и рабочих элементов. Именно с помощью кремниевых «мозгов» получилось смоделировать ядро будущего. Удивительно, что технология оказалась настолько простой и понятной, что непонятно другое – как же мы раньше не догадались. Скоро вы и сами всё поймёте.

– Разрешите, перебью, – на этот раз проявил я тактичность. – У меня есть вопрос по части работы лифта. Если с перегрузками и их компенсацией понятно, то с движущей силой – нет.

– И опять же ответ на данный вопрос приближает нас к сути вещей. Это давно открытое явление – световое давление. Мы его модернизировали и теперь можем поднять, перенести и опустить грузы практически любой массы.

– Интересно, – подметил я, – можно использовать «солнечные паруса»?

– Не совсем. Солнце испускает мизерную долю света в полезном спектре. Раньше считалось, что давление создаёт при столкновении сам фотон как частица, но оказалось, что его создаёт волна света. И как классическая волна, она имеет продольную и поперечную составляющую – мнимую, ту, что согласно физике учитывать необязательно, а согласно математике – из неё можно выжать ряд полезностей. Собственно, что мы и сделали. Мы смогли сделать сдвиг по фазе на видимом диапазоне света. Разумеется, он стал невидимым и очень энергоёмким. Благодаря ему наш лифт и функционирует.

Мой напарник Павел всё время слушал и ничему не удивлялся, казалось, что это ему знакомо.

Я же в очередной раз задал вопрос – к какой сути вещей мы подходим? Но на этот раз ответ был молниеносным и безмолвным от моего соседа в голове: исходя из акцентов в рассказе про новый недавний отдел, про хвастовство с лифтом, про природу волнового света, и то, что мы видели тогда сверху во время побега. Можно сделать вывод, что суть вещей – это оптика, как физическое явление.

– Да, это заметно со стороны. Спасибо что подытожил, Ин, – также мысленно ответил я.

Я продолжил свой вопрос, дополнив его ответом-предположением.

– В ваших речах всё чаще идёт отсылка к оптике, как физическому явлению.

– Что ж, Ян, снова верно. Давно было замечено преимущество использования света в передаче данных, за это даже вручили Нобелевскую премию. И опять же, неверно было истолковано явление: не частица передаёт информацию, а импульс волны, отсюда и скорость передачи данных, близкая к скорости распространения электромагнитной волны. Но по непонятным причинам дальнейшее развитие оптические системы не получили. Совершенно случайно мы открыли этот кладезь знаний, и теперь используем их повсеместно. Даже общедоступная сеть у нас – на основе оптических технологий, а если продолжать копать в природу электротехники, проводить аналогии, подменять технологии и усовершенствовать их, то неизвестно, к чему мы придём.

Вы, наверное, спросите: а почему Институт мозга человека занимается всем, кроме основной своей задачи? И я вам отвечу, что мозг – это сложная электрическая сеть, и мы старались изучить её, исходя из имеющегося арсенала технологий и открытий. Но, как видите, в этой сфере тупик.

Теперь об основном: рассматривая мозг, как электрическую сеть, мы стали и тут использовать аналогии из оптики. Завели всё в модель, добавили вводные и рассчитали. Аналогичный процессор на основе оптических элементов выигрывает во всём! Размер в сотни раз меньше, тепла не выделяет, энергопотребление в разы ниже, частота работы запредельная. И мы хотели после открытия опточипа заменить всю нашу кремниевую лабораторию, но случилось ещё одно открытие, которое перевернуло само понимание производительности.

Мы шли молча, почти не дыша, слушая эту невероятную историю.

– Поток света, – продолжал начальник, – имеет спектр, на который раскладывается волна.

И он многозначительно посмотрел на нас, ожидая реакции. Я продолжил рассуждение.