Истинный мир

— Я слышал, далеко на юге есть неизведанные территории. Если там ничего не найду, то отправлюсь по перешейку на соседний остров, возможно хоть где-нибудь я найду свой путь.

— Мне тут вспомнилась история, рассказанная моей матерью, о твоём деде. Граслер, как ты и твой отец, был невероятно способным охотником. И вроде как, его жена тоже охотилась вместе с ним. Невероятно, правда? Так вот, на одной из вылазок они случайно оказались посреди битвы двух медведей. Уж не представляю, как такое могло произойти. Но в процессе боя жену твоего деда сильно ранило. Граслеру удалось принести её в лагерь, но раны были слишком серьёзные. Так как никто из лекарей не мог ей помочь, он отправился на северный берег. По слухам, там находиться пещера с монументом великого бога охотников. Твой дед надеялся, что великий бог поможет вылечить его жену, — она прервала свой рассказ, представляя, на что она обрекает мужа, рассказывая эту историю.

— И что же было дальше?

Лия тяжело вздохнула.

— Наверное, я зря всё это тебе рассказываю, но так как начала, то продолжу. Дальше случилось невероятное. Через два дня как ушёл её муж, когда жизнь уже почти покинула её, раны вдруг начали быстро заживать, а ещё через день, она пришла в себя.

— А мой дед?

— Он так и не вернулся, и с тех пор его никто не видел. И более того, уже через неделю, как только твоя бабушка смогла встать на ноги, она, немедля отправилась в ту же сторону, куда ушёл Граслер. И после этого её тоже больше никто не видел.

— Звучит странно. Два опытных охотника отправились помолиться богу и исчезли без следа? Их хоть искали?

— Искали, но, ни следов, ни трупов так и не нашли. Теперь ты тоже хочешь пойти повидаться с тем богом? Всё-таки зря я это рассказала.

— Возможно, за этой историей стоит нечто большее. Возможно, это божество забрало жизнь деда в обмен на жизнь моей бабушки. Но знаешь, жертва деда ради любви всей своей жизни звучит намного правдивее, чем жертва моего отца. Так что я лучше буду верить в эту историю. И ты права, я в первую очередь направлюсь на северный берег и попытаюсь найти тот монумент. Может быть, хоть этот бог сможет показать мне мой путь.

Прервавшись на мгновение, он обнял Лию и продолжил:

— И прости меня. Я знаю, что тебе будет тяжело без меня, но я больше не могу так жить. Я уверен, что ты справишься. Я не могу обещать, что вернусь, так что лучше считай меня мёртвым. Не стоит ни на что надеяться. Я выдвинусь сегодня ночью, пока дети спят.

Она не хотела его отпускать, но знала, что не может никак его остановить. Хоть и было видно, что это решение далось ей нелегко. Жить ради охоты и умереть, сражаясь — вот девиз истинного охотника. Если бы его отец остался жив, такого бы не случилось, и они жили бы все вместе. Но что есть, то есть.

Момент тридцать седьмой: Великий бог охоты

— Прощай, — Лия снова обняла своего мужа. Слёзы бесконечным потоком катились по её щекам. В этот момент она прощалась с самым дорогим в её жизни человеком.

— Прощай, — сдерживая грусть в голосе, ответил ей Гровер.

Он взял с собой немного. Свой верный лук с колчаном стрел, и сумку с верёвкой и припасами на пару дней. И, конечно же, кремень — без него не мог обойтись не один затяжной поход. Клинок из зуба великой акулы он оставил на могиле отца, слишком много плохих воспоминаний он вызывал. Вместо этого, он забрал один из каменных клинков, которыми пользовались его соплеменники.

Держа свой курс на север, стало понятно, почему они никогда здесь не охотились. Местность была изрезана глубокими ямами и острыми большими камнями. Деревья же в лесу стояли настолько плотно, что иногда приходилось чуть ли не протискиваться между стволами. По пути ему не встречались никакие животные, только птицы шумели над кронами, но из-за плотности деревьев, подстрелить кого-то не представлялось возможным. Огромное количество спусков и подъёмов преграждало ему путь, пытаясь заставить свернуть назад. Но Гровера сложности не пугали, наоборот, они подстёгивали его охотничий азарт, заставляя его с ещё большим упорством двигаться дальше.

И вот, последнее препятствие — чтобы попасть на берег нужно спуститься с обрыва. Высотой почти в сто пятьдесят метров, скала не позволяла просто взять и скатиться по ней вниз с помощью верёвки. Самые длинные верёвки, которые вязались в племени Гровера, имели длину максимум 40 метров, делать длиннее просто не было смысла. К тому же с собой он взял далеко не самую длинную. Пройдясь по краю обрыва, и найдя, как ему показалось, подходящее место, он приступил к спуску. Он достал верёвку из сумки и перевесил её на пояс. Вряд ли она ему тут пригодиться, но пусть будет рядом на всякий случай.

Спуск отнимал много сил. Иногда между выступами приходилось перебираться, вися только на одних руках. А иногда выступы находились в нескольких метрах друг от друга, из-за чего приходилось прыгать, в надежде, что сил окажется достаточно, и он сможет удержаться. Матерые руки, которыми он мог задушить оленя, уже кровоточили. На каждом новом камне оставался след его крови.