Возможно, вы помните, что в начале главы я писал о том, что до появления искусственных способов отсчета времени, таких как монастырские колокола или механические часы, время воспринималось непрерывно и определялось лишь исходя из последовательного и плавного перехода от дневного света к ночи в течение суток, а также постепенной смены сезонов в течение года. На протяжении многих десятилетий влияние таких внешних явлений на организм было в центре внимания в исследованиях происхождения циркадных ритмов, т. е. внутренних биологических процессов с циклом колебаний около 24 часов. Биологические циркадные ритмы, существующие у всех форм живых организмов от бактерий до растений, животных и человека, скорее всего, возникли на ранних этапах эволюции как способ синхронизации ключевых биологических процессов с 24-часовым колебанием жизненно важных параметров, таких как уровень кислорода во внешней среде. Таким образом, для повышения вероятности выживания организмы должны были включить в свою биологическую рутину органические часы с 24-часовой шкалой. Учитывая важную роль в адаптации биологических процессов к 24-часовому циклу, сигналы внешней среды, изменяющиеся по циркадному ритму, называют специальным немецким термином
У таких млекопитающих, как мы, циркадному ритму подчиняются многие физиологические процессы. К ним относятся, среди многих других, цикл сна и выделение гормонов. Поддержание таких циркадных колебаний определяется мозговыми часами — крохотным кластером нейронов гипоталамуса, называемым супрахиазматическим ядром, который создает и распространяет циркадные сигналы, в конечном итоге достигающие всего мозга и тела. Нейроны супрахиазматического ядра способны выполнять эту задачу, поскольку напрямую связаны с отростками клеток сетчатки животных, которые сообщают о наличии света в окружающей среде. Кроме того, некоторым нейронам супрахиазматического ядра свойствен 24-часовой цикл активности, который продолжается в полной темноте. В таком качестве супрахиазматические ядра и сети нейронов, получающие от них сигналы, вероятно, играли важную роль в возникновении представления о времени у наших предков. Однако тогда время считали непрерывным и менявшимся постепенно в соответствии с уровнем освещенности внешнего мира.
Существование в мозге этих древнейших циркадных часов — хороший пример для иллюстрации того, как сигналы из внешней среды (в данном случае вариации интенсивности солнечного света) могли использоваться человеческим мозгом для создания ощущения проходящего времени, которое нам всем так хорошо известно. На самом деле ощущение течения времени может создаваться нашим мозгом из любого постоянно меняющегося процесса — как во внешнем мире, так и у нас в голове. В последнем случае течение времени естественным образом воспринимается как непрерывное явление, поскольку связано в первую очередь с ментальными явлениями, требующими передачи гёделевской информации. К ним относятся наши эмоции и чувства, которые могут проявляться в ритме, в котором мы поем какую-то песню или читаем стихи. Это последнее проявление диктуется еще одной ментальной абстракцией — нашим эстетическим чувством. Поэтому не стоит удивляться тому, что время всегда занимает ключевое, хотя и непонятное место в большинстве наших научных теорий, созданных для объяснения событий, происходящих во внешнем мире.
История возникновения циркадных ритмов также помогает мне придать смысл всем историческим данным, описанным в начале главы, поскольку позволяет сказать, что часы и все другие искусственные инструменты отсчета времени могут влиять на нервную ткань, незаметно создавая у нас в голове ощущение течения времени. На самом деле, поскольку на протяжении столетий мы как вид жили под влиянием искусственных концепций секунд, минут или часов, каждый из нас способен почувствовать, что означает каждый из этих отрезков времени, хотя мы не осознаем, что это искусственные рамки, созданные человеческими технологиями и ментальными абстракциями, как мы обсуждали выше.
А. А. Писарев , А. В. Меликсетов , Александр Андреевич Писарев , Арлен Ваагович Меликсетов , З. Г. Лапина , Зинаида Григорьевна Лапина , Л. Васильев , Леонид Сергеевич Васильев , Чарлз Патрик Фицджералд
История / Научная литература / Педагогика / Прочая научная литература / Образование и наука / Культурология