Истинный творец всего. Как человеческий мозг сформировал вселенную в том виде, в котором мы ее воспринимаем

По большей части я считаю, что Маклюэн был прав: появление волн новых электронных средств коммуникации, и особенно широкое распространение интернета во всех уголках Земли, действительно привело к возникновению «всемирной деревни». Однако становится все более очевидно, что утопия «всемирной деревни» Маклюэна точнее отражает степень потенциальной коммуникабельности, или проникновения, достигнутую благодаря нашей последней и наиболее продвинутой коммуникационной технологии — интернета, чем описывает главные вызванные (или, я бы сказал, высвобожденные) ею последствия для общества. Забавно, что все больше людей сходятся во мнении о том, что чем сильнее мы связаны, тем более фрагментарными и конфронтационными становятся наши общественные связи. Стоит только проанализировать эффект, производимый невероятно популярными социальными сетями, чтобы подтвердить идею о том, что люди, живущие в нашем современном обществе с чрезвычайно развитой системой коммуникаций, все сильнее ограничивают свои обычные социальные взаимодействия в пользу виртуального общения. Во всех случаях последний тип общения происходит в очень тесных границах тщательно построенных или подобранных виртуальных социальных групп, которые обычно ограничиваются обсуждением очень узких и специфических тем, ценностей и взглядов. В эту новую эпоху социальных сетей расхождение во мнениях не очень хорошо переносится и не приветствуется в качестве формы интеллектуального или социального общения. Гораздо более желательный и популярный подход заключается в том, чтобы окружать себя и постоянно общаться с людьми, которые думают как вы и разделяют с вами общие политические, религиозные, этические, моральные или культурные взгляды.

Более того, в виртуальном мире социальных сетей отмена некоторых традиционных ограничений, характеризующих реальное социальное общение (первый уровень в схеме Юнга), может способствовать широкому распространению в киберпространстве агрессивного, предвзятого и даже жестокого языка, а также позорных актов «линчевания или травли виртуальными бандами», ставших в такой среде почти обычным делом. В этой связи я часто задумываюсь, как бы реагировал Маклюэн, если был бы до сих пор жив и анализировал бы наше нынешнее рутинное общение, в котором активированы все возможности коммуникации и статуса гиперконнективности, присущие его «мировой деревне», как и ее главный побочный эффект — своеобразный возврат к племенному образу жизни, характерному для наших предков охотников и собирателей десятки тысяч лет назад. Как бы Маклюэн отреагировал на то, что современная ситуация в истории человеческих социальных отношений — тенденция, рожденная жгучим желанием развивать технологии, усиливающие наши коммуникационные способности до такой степени, что мы поистине сочленяем свой мозг с распределенной виртуальной нервной системой, — на нашем примере еще раз подтвердила универсальность теоремы Пуанкаре о возвращении?

Я почти слышу ответ Маклюэна: «Став членом племени, остаешься членом племени навсегда, вне зависимости от среды!»

Чтобы у вас не сложилось впечатления, что сочетание ментальных абстракций, «вирусных информационных инфекций» и массовой коннективности может усиливать лишь те мозгосети, которые сеют разорение, происходящее из нашего племенного ментального наследия, я хотел бы в завершение этой главы подчеркнуть наличие у этой нейробиологической монеты другой, гораздо более позитивной стороны. В рамках релятивистской теории мозга описанные выше нейрофизиологические механизмы также могут объяснить, каким образом группы людей на всем протяжении истории постоянно и в массовом масштабе прилагали совместные усилия, добиваясь величайших технологических и интеллектуальных достижений человечества.

Как мы уже видели, способность людей к сотрудничеству проистекает из возможности интеллектуального взаимодействия в больших группах людей, разделяющих одни и те же методы, идеи и взгляды. Эта долгосрочная человеческая практика привела к созданию, развитию и сохранению на протяжении длительных отрезков времени множества школ мысли, бесчисленных культурных традиций и гигантского числа художественных и научных направлений. Изобретение новых способов массовой коммуникации (письменного языка, печати и других средств) в дополнение к устной речи позволило людям расширить рамки своей кооперации до такой степени, что в нее стали вовлекаться люди, находящиеся на значительном расстоянии друг от друга (пространственный резонанс) или, что еще более удивительно, живущие в разные времена (временной резонанс).