Истины. Будущее Америки в первую очередь

Это становится еще более подозрительным, когда вы узнаете, что процентное содержание CO₂ в атмосфере является практически рекордно низким за всю историю Земли — при этом большую часть периода, когда CO₂ составлял более высокий процент в атмосфере, Земля была покрыта ледниками. На этом фоне опасения активистов, что антропогенные выбросы CO

₂ приведут к таянию полярных ледяных шапок, должны вызывать подозрения. Добавьте к этому тот факт, что в период с 1979 года, когда начали проводиться спутниковые измерения, по 2014 год ледяной покров в Антарктиде увеличился, и все объяснения начнут рассыпаться.[16]

Ради аргументации давайте пока примем наиболее благоприятную версию версии климатических активистов: существуют доказательства того, что глобальная температура поверхности Земли имела тенденцию к повышению в тот же период, когда человек увеличил выбросы углекислого газа, который, по крайней мере, входит в число газов в атмосфере, способствующих парниковому эффекту. Утверждение о причинно-следственной связи является более сомнительным, чем когда-либо признают мейнстримные привратники информации для общественности, но, как оказалось, это даже не самая большая их проблема.

Даже если мы признаем, что глобальная температура поверхности растет и что это связано с антропогенным эффектом увеличения выбросов CO₂, нет никаких оснований полагать, что это незначительное повышение глобальной температуры поверхности на самом деле является чистым негативным фактором для человечества.

И это третий вопрос, на который нужно ответить.

Может ли повышение температуры быть благом?

Каким бы странным ни казался этот вопрос на первый взгляд, есть основные причины полагать, что ответ на него может быть положительным. Например, сегодня на Земле больше зеленых насаждений, чем сто лет назад. Углекислый газ — самый основной источник питания для растений, а многие растения, как правило, лучше растут в более теплом климате. Даже если вы не согласны с тем, что увеличение площади поверхности Земли, покрытой растениями, по своей сути положительно, растения все равно являются естественным и самым большим поглотителем углерода на Земле, что говорит о том, что Земля имеет встроенные механизмы равновесия для борьбы с постепенными колебаниями атмосферных газов, таких как CO₂.

На этом фоне вряд ли можно считать совпадением тот факт, что экологические активисты 1970-х годов были более обеспокоены глобальной вырубкой лесов и предполагаемыми рисками сокращения площади зеленых насаждений, когда их кузены из движения климатических алармистов предупреждали о глобальном похолодании. Однако теперь, когда климатический нарратив сместился в сторону тревожной озабоченности глобальным потеплением, опасения по поводу потери площади зеленых насаждений на Земле рассеялись в атмосфере.

Растительная жизнь на Земле — едва ли не самый большой бенефициарий повышения температуры. Гораздо более прямая выгода — для людей. На планете, где температура постепенно повышается, будет умирать меньше людей. Бьорн Ломборг, глава Копенгагенского консенсуса и приглашенный научный сотрудник Стэнфорда, верно подметил, что от низких температур умирает в восемь раз больше людей, чем от теплых. Это не только современное явление: за всю историю человечества от ледниковых периодов погибло гораздо больше людей, чем от волн жары. По крайней мере, это должно заставить нас задуматься о том, является ли постепенное повышение глобальной температуры поверхности плохим явлением по своей сути или же существуют некоторые положительные эффекты, которые требуют от нас дальнейшего изучения затрат и выгод.

Ломборг также верно заметил, что наиболее эффективным способом предотвращения всех смертей, связанных с температурой, является создание более широкого доступа к ископаемому топливу, что, конечно, противоречит главному рецепту борьбы с глобальным изменением климата.

Если говорить о количестве человеческих смертей, то есть еще один факт, который поражает еще больше. В своей фундаментальной книге «Ископаемое будущее» Алекс Эпштейн отмечает, что за последнее столетие уровень смертности от климатических катастроф снизился на 98 %. На фоне истерии СМИ по поводу так называемой чрезвычайной ситуации, связанной с климатом, может вызвать удивление тот факт, что 98-процентное снижение смертности от климатических катастроф произошло именно в том столетии, когда мы наблюдали самый резкий рост использования ископаемого топлива человеком. Но удивляться не стоит, вывод должен быть очевиден: снижение смертности объясняется более широким доступом к ископаемому топливу и его использованием для регулирования температуры, строительства новых зданий, устойчивых к последствиям климатических катастроф, и так далее.