Источник миров

Неизвестно, что вмешалось в ход событий, то ли сам Источник, то ли Огненная Птица, но стеклянные стены камеры внезапно исчезли, и Сойер грохнулся на помост с высоты шести футов. Иете устремилась к нему. Не зная, как защититься от этой страшной женщины, инспектор вскочил и торопливо заковылял прочь.

Богиня, сверкнув глазами, хрипло выкрикнула:

— Иете!

Потом, превозмогая слабость, она обеими руками подняла свое грозное оружие.

Иете резко повернулась, и в тот миг ослепительный разряд вонзился в единственный глаз маски, лишив ее всякой защиты. Иете с недоумением посмотрела на Богиню, отбросила бесполезный теперь предмет и, расхохотавшись, метнулась к землянину.

Сильный удар сбил Клифорда с ног. Он выронил Птицу и покатился по скользкому от крови полу.

Завладев столь желанным для нее талисманом, Иете издала пронзительный, полный торжества крик, который внезапно перешел в вой смертельно раненного животного.

Две стремительные, безошибочно направленные Богиней молнии прошили насквозь высокое грациозное тело, которое не смогла бы теперь возродить к жизни даже Огненная Птица.

Изнеры умирали медленно. Боль и отчаяние на лице Иете в последний момент сменились железной решимостью. Осознав свое поражение, она хотела сейчас только одного: не дать выиграть сопернице.

Сойеру показалось, что он смотрит замедленное кино. Мимо него по воздуху проплыла золотая Птица, затем когда-то белая мантия с легким шелестом скользнула по его лицу. Зеленые молнии терзали тело Иете, но она продолжала идти вперед, к темной фигуре, очевидно, не думая о смерти.

Богиня и Иете встретились возле бурлящего пламени Источника Миров. Два гибких тела сплелись в борьбе и рухнули в пылающую бездну, унося с собой и свою вражду, и причину раздоров — Огненную Птицу.

Это была смерть не только двух изнеров, это была гибель всей расы богов.

Сцепившаяся пара, угодив в Источник, окуталась странным газообразным облаком, распадаясь на атомы. А затем разрозненные частицы начали склеиваться в какую-то новую фигуру.

Сойер ничуть не удивился, когда за пеленой поредевшего пара начал различать извивающиеся конечности и сверкающие на приплюснутых головах пустые глаза.

Селлы!

Он уже знал, что так и будет. Инспектор наконец понял, что изнеры и селлы — не два народа, имеющие общих предков, а одна, единая раса. Невольно на память ему пришел жутковатый рассказ Стивенсона о докторе Джекиле и его порочном двойнике мистере Хайде. Один человек в двух лицах.

«Интересно, — думал Сойер, — каким образом изнерам удалось перешагнуть пропасть, отделяющую простого смертного от бога? Как им удалось перестроить свой организм? Теперь этого не сможет узнать никто, — вздохнул он про себя. — Однако изнеры сильно рисковали. Ведь достаточно было Источнику перестать поставлять энергию, изотопы, составляющие их тела, становились нестабильными. В результате достаточно долгого перебоя с энергией изнеры неизбежно должны были превратиться в селлов».

Трансформация, происшедшая на глазах инспектора, оказалась отнюдь не последним звеном в этой цепочке изменений вида.

Тела селлов и превратившихся в них изнеров продолжали падать в Источник, другим концом выходящий, как предполагал Сойер, на Землю. По его поверхности, исполняя замысловатый танец, все так же пробегали туманные тени. Но даже там, в глубине Источника Миров, изнеры и селлы не прекращали смертельную самоубийственную схватку.

Затем в глубине бездны, поглотившей Богиню и Иете, Клифорду почудился трепет крыльев, и вскоре у самой зеркальной поверхности замелькали яркие блики света.

Сойер в ужасе попятился. Он однажды уже встречался с этими тварями в шахте Фортуны, но теперь у него не было ни Иете, ни золотого талисмана, и ничто не могло защитить человека от этих адских созданий.

Из неуправляемого Источника ударил фонтан энергии, состоящий из множества крылатых огней. Воздух наполнился высокими, пронзительными криками. Ужас хлынул в Хоманд.

Взлетев высоко вверх, птицы огненными копьями обрушивались на сражающихся, будто притянутые магнитом.

Теперь цикл изменений подошел к концу. Изнеры, оказывается, распадались не на два, а на три элемента, и третий — крылатый огонь — призван был уничтожить первые два.

Повсюду вокруг Сойера раздавались взрывы. Инспектору показалось, что еще немного — и он сойдет с ума. Человеческий разум не в состоянии был выдержать все злоключения этого безумного дня. Понемногу Клифорду удалось взять себя в руки.

Вот какая картина возникла в его мозгу: