Источник неприятностей – 2

Нике видела с высоты холма Мартина, лежащего в странной пентаграмме. Он был ещё живым, но смотреть на него не хотелось – тянуло на рвоту. Изрезанное на кусочки тело – не самое приятно зрелище. А над ним стоял Тёмный. На этот раз в человеческом облике: средних лет мужчина с очень жестокими и очень усталыми глазами. А рядом с ним стояла… Бэль. Она наполняла кровью Мартина Лютера большую золотую чашу с изображёнными на ней змеями, которые шевелилась. Затем останки мужчины исчезли, просто растворились, как кусок сахара в кипятке. Бэль быстро плеснула кровь в центр пентаграммы. Раздалось шипение, будто вылили подсолнечное масло на раскалённую сковородку.

Но ей почему-то показалось, что Мартин спасся. Огромное облегчение накатило волной, Ника чуть не упала в обморок от внезапного счастья, по лицу потекли слёзы.

Картина изменилась: она стояла возле пентаграммы, ей было страшно, но ведьма осознавала, что видит сон, и смогла справиться с волнением. Ника видела, как из пентаграммы вылезает… Леопольд. Сперва он был мало похож на человека, скорее на расплывчатого, сделанного из грязи и желе, червя с головой их шефа. Ника содрогнулась от омерзения, пытаясь отойти подальше, но не могла. Чья-то невидимая рука сжала её плечо и цепко удерживала на мечте. Чья-то власть удерживала её взгляд на страшном чудище, рождённом из могущественных заклинаний, из чей-то смерти… И крови Мартина.

Боковым взглядом она увидела Бэль и Тёмного. Они её не видели, с ожиданием и тревогой уставившись на лезшего к ним мутировавшего червя.

«Вот ведь храбрые ребята! Если бы ко мне такая тварь лезла, я бы давно уже заорала и убежала, не оставив обратного адреса», – внезапно подумалось ей.

Червь вылез, Бэль подала ему чашу из чёрного камня, где явственно выделялись чьи-то живые, красные глаза. Чаша смотрела: зло, яростно. Когда губы существа прикоснулись к ней, чаша явственно застонала, а потом матерно выругалась.

Выпив предложенную жидкость – когда оно допило, глаза чаши закрылись навсегда – червь полностью стал копией Леопольда.

Но от этого шефа Нике хотелось держать как можно дальше. Желательно мирах в ста.

Она совершила ещё одно судорожное усилие и обернулась. Вскрикнула. За ней стоял ещё один Леопольд, тоже не очень похожий на настоящего, но хотя бы не напоминающий голодного демона, только что выуженного из ада. Бледный, с пустыми, словно у куклы, глазами. В его синих глазах было столько тоски и боли, что её глаза снова наполнились слезами.

– Я сплю и вижу сны, – монотонно, как лунатик, произнёс он, глядя мимо неё пустыми колодцами глаз.

– Нет, это я сплю и вижу сны, которые мне не нравятся! – возмутилась Ника, снимая его руку со своего плеча. – Зачем ты заставил меня смотреть на эту гадость?

– Я сплю и вижу сны, – механически ответил он, очевидно плохо соображая, что говорит.

– Ах, да, ты же ушёл в запой! – саркастически заметила Ника. – Может, это тебя разбудит?! – женщина изо всех сил ударила его по щеке.

***

Леопольд проснулся у себя в кабинете и понял, что произошло, почувствовал, испугался. Никогда ему ещё не было так страшно.

– Алла, – прошептал он, – бессильно царапая ногтями крышку стола, – где же ты? Почему ты меня не спасаешь? Ника, Зорро, Асмодей, Эркюль? Идиоты, вы где? Я тут дуба даю, а вы спите?!!

– Я не сплю! – раздался сердитый голос Зорро. Кот очутился перед ним, как Сивка Бурка перед Иваном Дурачком. – Но я пока не могу тебя вытащить.

– Да, меня снова засасывает в эти ужасные кошмары. Котик, позаботься о моих девочках… Не дай ему их убить! Не дай этим тварям уничтожить мой Офис! – взмолился полудемон, страдальчески глядя на мудрого кота.

– Обещаю и клянусь! – торжественно, с грустной физиономией голодающего животного, возопил котяра.

– А я что тут делаю? – возмутилась Ника. – Мне спать надо, как недавно рожавшей.

– А, Ника, привет! – Леопольд помахал ей рукой. Нике показалось, что на это у него ушли все его силы. И он упал лицом на стол, хорошо, хоть не в тарелку с салатом.

– Иди спать, – смертельно уставшим голосом прошептал кот, утирая крупные слёзы. – Сейчас тебе тут нечего делать. Поговорим утром. А сейчас… Забудь этот сон! – приказал он, впрочем, довольно неуверенно.

– Фигушки! Вот возьму и не забуду! – возмутилась Ника. И проснулась. – Я же сказала, что не забуду! – обратилась она к потолку.

– Привет, – жизнерадостный голос Аллы заставил её подпрыгнуть. Она кинулась её обнимать. – Как же я рада тебя видеть!

– Алла! – заорала Ника, откидывая одеяло. – Это ты или видение? Или опять сон? Она схватила её за руку. – Да, это ты. Где ты шаталась?! Я тут чуть с ума не сошла от страха, родила без тебя… Вместе с Мрией.