Источник судьбы

В последний раз заночевали на островах перед проливом, ведущим из моря в озеро Лауг, бывшее целью их путешествия. Пока дружина разводила костры и готовила еду, Рерик с двумя телохранителями, взяв лодку, поплыл к соседнему островку, где видел корабль Сванхейд.

Там уже развели огонь, для дочери конунга поставили шатер. Сванхейд, закутавшись в толстый шерстяной плащ от вечернего ветра, сидела на клочке мха между серыми глыбами камня. Увидев Рерика, она приветливо кивнула, и он сел рядом.

– Ты не жалеешь, что помог мне уехать? – вдруг спросила она. – Ведь Гудлейв конунг был твоим последним родичем, от которого ты мог бы ожидать помощи. А теперь он, вероятно, на тебя обиделся.

– Если бы ты осталась с ним, у меня вовсе не было бы никакого родича в Смалёнде, – усмехнулся Рерик.

– И тогда Смалёнд достался бы тебе? – намекнула Сванхейд, лукаво и испытывающе глянув на него.

– Но у него же имеется сын. А еще есть Хильда, ее муж и их дети. Нет уж, драться с родичами за власть я не хочу. Проще уж будет взять у Анунда обещанные земли в управление.

– Но что-то мне подсказывает, что ты не собираешься этого делать.

– Не собираюсь.

Рерик не стал уточнять почему. Сванхейд и сама знала: ведь судьба ее устами обещала ему гораздо больше.

– Ты правильно сделал, – сказала она и незаметно накрыла его руку своей. – Гудлейв конунг – всего лишь человек. Как и твой брат Харальд – всего лишь человек. Судьба сильнее их. И если выбирать себе союзника между Гудлейвом конунгом и судьбой…

– Я предпочитаю судьбу.

– И она предпочитает тебя.

Оба они при этом смотрели на огонь костра, на темнеющее моря, на огни других костров их войска на соседних островках. Рерик не видел лица Сванхейд, но почему-то был уверен, что ее последние слова относятся не только к судьбе, но и к ней самой.

– Завтра, когда мы дойдем до пролива, я уйду вперед, – сказала Сванхейд чуть погодя. – Меня не станут задерживать и пропустят к Бьёрну конунгу.

– Да, я дам тебе время уйди в безопасное место, – кивнул Рерик.

И невольно подумал, что если Бьёрн конунг окажется дома, если они сразятся уже завтра, и если уже завтра Бьёрн погибнет… то Сванхейд окажется свободной и новой встречи долго ждать не придется. Но он запретил себе мечтать об этом. Эти мечты выглядели приятно, но как-то слишком уж легковесно и недостоверно.

А потом он поднялся, позвал телохранителей и поехал дальше обходить войско. Здесь до противника было уже рукой подать, и требовалась особая осторожность. Весьма вероятно, что местные жители уже предупредили Бьёрна конунга о том, что в его владениях появилось чужое войско, и можно ждать любых неприятных неожиданностей.

Наутро войско двинулось дальше. Тридцать с лишним кораблей, растянувшись длинной вереницей и разделившись на несколько потоков, шли между множеством островков, побольше и поменьше, в пролив, отделяющй море от озера Лауг. Корабль Сванхейд шел одним из первых, рядом с кораблем самого Рерика. Он даже видел Сванхейд – для такого торжественного дня она приоделась, и благодаря яркому красному плащу ее было хорошо видно среди мужских фигур, в серых железных кольчугах и рыжих или бурых кожаных стегачах. Ее светлые волосы вились за спиной, блестел на солнце подол платья из лилового шелка, поблескивала золотая застежка на груди. Эта нарядная девушка на носу боевого корабля, среди вооруженных хирдманов выглядела удивительно и при этом так прекрасно, что захватывало дух. Глаза слезились от ветра, но Рерик все сморел на нее, и ему казалось, что вот так, на этом же корабле, она уплывает прямо в небо.

Вот-вот ему предстояло идти в бой, и даже на Сванхейд он смотрел уже через прорези в полумаске шлема, но думал не о предстоящем сражении. Ему вспоминался тот день возле Змеиного камня, ставший самым важным в его жизни. Именно этот день – а не тот, когда он убил Харда Богача, не тот, когда они с Харальдом отомстили Ингви и вернули в род Золотой Дракон, и даже не тот, когда за этого же Золотого Дракона он бился с тем самым Харальдом. В те дни были посеяны семена судьбы, но именно там, у Змеиного камня, он сумел глянуть вдоль нити норн и увидеть свое будущее, то, что вырастет из посеянных семян. И пусть идти туда придется по воздушным тропам и по Радужному Мосту – у него теперь есть проводник. То таинственное существо, что служит для связи между богом и человеком, между человеком и его судьбой.

Корабль Сванхейд первым вошел между островами в озеро, за ним потянулись остальные. Он единственный нес на мачте белый щит в знак мира, когда у всех следующих за ним пламенел красный щит войны.

От одного из островов впереди отделилось два корабля. На этом острове, как было известно по рассказам торговых людей, Бьёрн конунг держит сторожевую дружину, охранявшую вход в озеро и подступы к острову Бьёрко, на котором и располагается вик. Но дружина эта могла задержать только «морских конунгов», располагавших небольшими силами – в два, три, четыре корабля. Эймунд Рыжий здесь не прошел бы. Но войско на тридцати кораблях ярл острова Ловё задержать не сможет. Не станет и пытаться, если не дурак.