Источник судеб

Однако киммерийцу и его спутнику пришлось ждать три дня, прежде чем к берегу подошла длинная диера с гологрудой женщиной-рыбой на носу. Чуть ниже фигуры, словно грозный рог, торчал таран: прочная балка с тремя острыми выступами, обшитыми бронзой. Две мачты несли четыре паруса: два нижних, черно-желтых, из полос кожи и крепчайшего шелка, и верхние, красные, сверкающие, точно языки пламени. Полукруглая корма спокойно возносилась над лазоревой гладью залива, на противоположном конце возвышалась, протянувшись вперед, носовая часть с капитанской каютой. От кормы до носа судно имело более пятидесяти шагов, в ширину — около семи. Борта диеры были выкрашены свежей желтой краской, чуть ниже верхнего ряда весельных отверстий шла красная полоса. Нижние отверстия были законопачены, что позволяло выходить на судне в любую погоду. Называлась эта щеголиха «Дочь морей».

Войдя в бухту, на диере убрали паруса. Железные якоря, укрепленные на кабестанах по правому и левому борту, с плеском упали в воду. К берегу полетела шлюпка.

Бандерос по своему обыкновению сначала обнял Конана за талию, потом пустился в объяснения своей задержки, вызванной, по словам желтозубого, исключительно его добросовестностью.

— Какая оснастка! — восклицал он, приплясывая у кромки волн и указывая грязным пальцем на «Дочь морей». — Мы сменили весь такелаж и рангоут, будешь доволен, капитан! Я заставил своих лентяев пройтись на веслах. Многие поначалу завязивали весла, но, получив пару раз их ручками по зубам, освоились с делом, так что теперь штиль нам не страшен. Среди команды десяток настоящих мореходов, способных управляться со шкотами — сможем идти любым галсом…

— Ладно, — проворчал Конан, — сам посмотрю, так ли хороша эта посудина и так ли умелы твои люди. А чья это рыжая шевелюра на юте? Похож на ванира…

— Отгар, наш рулевой, — сказал Бандерос довольно, — я взял его на Барахских островах…

— Что-о? — взревел Конан. — Это ты клялся мне в верности? Я же приказал не брать пиратов!

— Послушай, капитан, — бандит отступил на пару шагов и на всякий случай положил ладонь на рукоять кинжала, — всему есть свой резон. Этот Отгар, хоть и проплавал с барахцами полных три года, за своего Красные Братья его так и не признали. Я пил с ним пиво, он ел мою соль. Этот ван отличный парень. Кроме того, он единственный может управляться с рулевыми веслами: их на диере два, они скреплены весьма хитрым приспособлением. Да и пиктское побережье он неплохо знает, не раз ходил на север. Я не люблю ванов не меньше твоего, но Отгар уже давно покинул землю отцов и плевать хотел на их обычаи… Он ненавидит изгнавших его сородичей почище нашего.

— Надо совершить что-то очень дурное, чтобы стать изгоем среди ваниров, — проворчал Конан. — Ладно, что сделано — то сделано. Глаз с него не спускай.

Когда шлюпка доставила их на корабль, киммериец первым делом осмотрел судно изнутри. И тут выяснилось, что чрево «Дочери морей» вовсе не блистает свежестью и новизной, как ее борта и верхняя палуба. Спустившись в нижнюю часть, где сохранились лавки, на которых когда-то сидели гребцы второго ряда, заваленную сейчас оружием и провиантом, Конан обнаружил, что шпангоуты, хоть еще и достаточно крепкие, изъедены в некоторых местах жучком, а доски наскоро залитых варом переборок местами подгнили. Обшивка судна изнутри повсюду носила следы ремонта, хотя барахские корабелы явно больше заботились о внешнем виде «Дочери морей», чем о прочности ее корпуса.

— Паш-мурта хорошо уразумел, что значит красиво упаковать товар, — сердито сказал киммериец сопровождавшему его Бандеросу, — как будто не рабами торгует, а женскими цацками.

— Это лучшее судно, которое удалось найти, — стараясь придать как можно больше убедительности своему голосу, отвечал желтозубый, — не стали бы пираты продавать нам свои боевые галеры!

— Ладно, — сказал Конан, чтобы не терять время, — мачты действительно крепкие и паруса новые. Шпангоуты мы укрепим распорками, а переборки заменим.

— Дались тебе эти переборки, — заворчал зингарец, — что толку, все равно в них двери.

— Двери забить, переборки законопатить, — оборвал его Конан, — если вода поступит в один отсек, остальные будут держать нас на плаву. Оружие и припасы поднять на вторую палубу.

Остаток дня и весь следующий команда рубила на берегу деревья, строгала доски и варила в котлах смолу. Многие, непривычные к такому труду, роптали, но, получив несколько пинков и затрещин от Бандероса и капитана, смирились и довольно быстро справились с делом. Больше всех старался рыжий Отгар, который, как оказалось, неплохо владел плотницким ремеслом.

В носовой каюте Конана ждала еще одна неожиданность: перетряхивая постельное белье, там хлопотала Ваная.

— Я решил взять ее с собой, — несколько смущенно пояснил Сантидио, — извини уж меня, аристократа, но мне нужна служанка. Да и кто знает, не пригодятся ли нам ее необычные способности…