Источник судеб

— Мы уже в Верхнем Городе, — пояснил Афемид. — Сюда через люк спускаются мастеровые, когда осматривают трубы. Дальше мы сможем идти, правда, согнувшись в три погибели.

Оставшийся до Храма путь проделали без приключений. Подземный ход оканчивался еще одним колодцем, на этот раз каменным. Магистр ловко вскарабкался по укрепленным в стене скобам, повозился с задвижкой, и тяжелая плита, прикрывавшая выход, отъехала в сторону.

Они оказались в просторном коридоре, освещенном небольшими факелами-патрубками: Дух Неугасимого Огня давал свет и подземельям Храма. Афемид уверенно двинулся вперед, но Конан придержал его за руку.

— Скажи-ка, куда выведет нас коридор?

— Под Храмом расположен довольно запутанный лабиринт, через него можно попасть и в главный зал, и в некоторые покои…

— Насколько я помню твои хитроумные чертежи, в подземелье ведет потайная дверь из резиденции Обиуса…

— Под Храмом устроено сокровенное убежище на крайний случай, и в Покоях Просветления есть скрытый вход. Очевидно, Обиус не успел им воспользоваться…

— Или не захотел, — пробормотал Конан себе под нос, — хотя отлично знаком с планами лабиринта. А вот знает ли он о подземном ходе?

— Ну, я не стал посвящать Пресветлого во все подробности. В конце концов, это всего лишь техническое приспособление для осмотра трубопровода.

Конан хмыкнул и расхохотался. Казалось, главный архитектор не смог бы больше угодить королю, даже построй ему дворец на облаке.

— Веди же, хитроумный мой, веди нас к Средоточию Просветления, к этой обители мудреных помыслов! — воскликнул киммериец. — Сдается мне, что, постояв за створками, мы услышим немало интересного…

Глава 8

ПЛЕННЫХ НЕ БРАТЬ!

— Ваш Имир — всего лишь кусок мерзлой воды, готовый истаять под мимолетным взглядом Митры, бога Вечного и Неизменного, Сотворяющего и Несотворенного, Дарующего и Забирающего, Всеблагого и…

Рыжебородый ванир с изуродованным глубоким шрамом лицом рыгнул и отхлебнул из горлышка хрустального графина добрую половину содержимого. Сморщился, обильно сплюнул на атласные подушки, глотнул еще и пророкотал:

— Что ж не помогает тебе твой бог? Тем паче в собственном святилище. Мыслю я, в нем столько ж силы, сколько хмеля в этом пойле, называемом у вас вином!

Он сидел на изящном складном табурете, и седалище жалобно потрескивало под грузным кряжистым телом. Пресветлый Обиус по своему обыкновению возлежал на подушках, потягивая разбавленное пуантенское. Вид у него был томный и умиротворенный, хотя за спиной жреца примостились еще два вооруженных ванахеймца.

— Видишь ли, темный человек, замыслы Всеблагого столь же сложны для нашего понимания, как, скажем, туранские письмена для вана. Впрочем, уверен, и самые обычные буквы, коими пользуются в западных странах, для тебя подобны темному лесу…

— Ха! — презрительно выдохнул рыжебородый, и Верховный Жрец невольно сморщился от сильного запаха перегара, наполнившего Покои Просветления. — Я знаю несколько рун, которые ковальщики царапают на клинках, и этого мне пока хватало! И не называй меня ваном, эту кличку придумали южные ублюдки. Я — ванир, запомни, толстяк!

— Ванир, ванахеймец — какая разница? Все это слова, не отражающие сути. Наши истинные имена знает лишь Митра, и скрыты они в глубинах, доступных только просветленным умам. Задумывался ли, несчастный, кто ты есть на самом деле, всматривался ли в свою темную душу?

— Чего-о-о? — зарычал северянин, свирепея. — Ты что несешь? Я — Эйрим Высокий Шлем, повелитель Рагнаради, и этого вполне…

Шум, раздавшийся за спиной Пресветлого, прервал эту грозную речь. Заскрипели створки невидимых дверей, и из-за прикрывавшей их портьеры явились существа столь страшные, что породить их могла только преисподня. Были они черны, перепачканы землей, в разорванных одеждах и помятых бронях, а на темных ликах гневно горели глаза — страшные глаза демонов. Двое ваниров, охранявших Пресветлого, в ужасе бросились было бежать, но тотчас были зарублены. Самый высокий из демонов, в изодранной кожаной безрукавке на голом теле, шагнул к рыжебородому и проревел:

— Эйрим?! Ты смеешь называть себя Эйримом Высоким Шлемом, сыном Сеймура Одноглазого?! Уж не тебя ли я проткнул, словно каплуна, в усадьбе Рагнаради? Как ты не сдох тогда, Фингаст, или колдун из Кро Ганбора успел помочь своему слуге чародейством, прежде чем я разделался с ним самим?

Ванир вскочил, судорожно сжимая рукоять меча, но словно не в силах извлечь оружие из ножен.

— Ты! — выдохнул он изумленно. — Но как… Ты умрешь, киммерийский пес!

С этими словами он потянул меч, но не успел клинок обнажиться и на треть, как что-то прожужжало над ухом Конана, и рыжая борода Фингаста налилась алым, потом голова ванира неестественно запрокинулась, и из глубокой раны на шее ручьем хлынула кровь. Метательный диск с острыми, как бритва, краями, бесшумно упал на ковер.

Конан резко обернулся. Глаза жреца как всегда были полуприкрыты.

— Зачем?! — яростно прохрипел киммериец. — Зачем ты убил его? Дело короля вершить справедливый суд! Я желал слышать, кто надоумил этого ублюдка…