Исток Миллиона Путей 1-7 [СИ]

  Годир вспомнил о своём замке в столь родном и приятном мире, где прошло его детство, и где он научился у Свидирта всему, что умел. Хотя он и не был порою хорошим сыном. Годир до сих пор винил себя за изрядную эгоистичность, за то, что не был с отцом в последние годы его жизни, даже не подозревая, что они последние. Поэтому-то он и воспринял Оритрига как брата, осознав, насколько привязаны они с его отцом были друг к другу, и насколько искренне и ответственно Оритриг относился к своей миссии, возложенной на него Свидиртом. Отца и братьев у Годира не осталось, детей ещё не было... Не то, чтобы он сильно страдал от одиночества, будучи сильной и самодостаточной личностью. Но, присоединившись к Оритригу в его борьбе против Трайдирта, Годир обрёл цель, достойную приложения усилий и позволяющую считать, что он продолжает дело отца. Кроме того, обрёл он и людей, близких по духу - Оритрига и Свелана, о которых иногда начинал думать, как о младших братьях, дарованных ему судьбою взамен убитых. И вот теперь оба они пропали...

  Годир дал себе слово, что не оставит их поиски. Но ограничиваться этим нельзя! Нужно двигаться дальше. Теперь у него есть вердрада, готовая родить ему сына! Этим нельзя пренебрегать, и значение сего факта велико. Если предположить, что Оритриг справился с Трайдиртом (а если и нет, то Годир поможет расправиться с ним), то получается, что он, Годир - последний оставшийся прямой потомок Верамирда. Безусловно, есть ещё боковые ветви, но их представители не так сильны. Если на свете нет Свидирта и Трайдирта, то Годир - самый мощный из оставшихся представителей школы общей магии! А значит, он обязан продолжить род и достойно воспитать своих потомков!

  Годир вновь нежно посмотрел на спящую Ульяну, которая, возможно, уже несёт во чреве его сына, и твёрдо решил в ближайшее время отправиться в Крейриж, в свой родовой замок, дабы вновь превратить его в надёжную цитадель потомков Верамирда Мудрого.

  Знал бы он, как прихотливо порою изгибаются линии судьбы...

  

  Пять лет после исчезновения Оритрига

  Звон тетивы и очередной крик раненного оленя. Вторая стрела поразила его, заставляя припасть к земле, орошая травы каплями крови.

  Свелан с азартом выхватил из тула третью стрелу и вскинул лук. Ужин сегодня обещал быть обильным и вкусным. Спустя пару минут с преследуемой дичью было покончено. Свелан подбежал к животному, пронзённому тремя стрелами, и добил его ножом. Этот нож был его гордостью. Он трудился над его созданием больше года после того, как на первом году своего заключения в этом мире выстроил себе самую настоящую кузницу. Этому ремеслу Гермерита учили с детства, ибо никто больше так, как кузнец, не чувствует глубинную силу и сущность металла. Нож был невероятно прочным благодаря особому сплаву, изобретённому когда-то самим Гермерисом. Секрет этого сплава бережно хранился его потомками, передаваясь из поколения в поколение. И рукоять, и лезвие ножа были украшены древними образами и символами, имеющими особое значение для школы магии металлов. Работа была изумительно тонкой и красивой. В изготовление клинка Свелан вложил душу, цепляясь за своё родовое ремесло, как за спасательный круг в этой нелёгкой жизненной ситуации, которая с ним приключилась. Эта работа не давала ему потерять присутствие духа и сломаться от безысходности.

  Свелан с удовлетворением поглядел на тушу оленя, мысленно оценивая его вкусовые качества. Строго говоря, оленем этот представитель местной фауны не был. Но Свелан в отсутствие информации о его наименовании предпочитал использовать привычные понятия.

  Собственно, как назывался весь этот мир, Свелан тоже не знал, ибо в нём не было никого, у кого можно было бы это спросить. Для себя Свелан окрестил его Лабиринтом, ибо таковым он по своей сути для него и являлся. Первые года три своего заключения Свелан исходил всё доступное ему пространство и нашёл, что оно очень велико. Тут были и густые леса, и широкие поля, и высокие горы, и быстрые реки. Но... вот именно, но! Изрядные площади, достигавшие десятков километров, были словно обнесены невидимыми стенами, барьерами, сквозь которые Свелан не мог пробиться, как ни старался. Такие огороженные площади соединялись друг с другом невидимыми же коридорами. В общем, это был магический лабиринт, выхода из которого Свелан не мог обнаружить уже пять лет. Но он продолжал пытаться!

  Часто он думал о том, был ли хитроумный лабиринт порождением пленившей его Тирселлы. И всякий раз приходил к выводу, что нет. Такое ей вряд ли было под силу. Скорее всего, девушка просто нашла загадочное место, созданное кем-то другим, и приспособила его под свои нужды. Хотя, кто знает? Раньше Свелан не ведал вообще о существовании женщин со способностями вердов. Жизнь, оказывается, порою бывает куда разнообразнее, чем кажется на первый взгляд...