Истоки

Но она оттолкнула меня, извиваясь на кровати и хватаясь руками за рот.

Словно чья-то невидимая рука мучила ее.

Слезы агонии полились из ее глаз.

"Зачем ты это сделал?" — Кэтрин схватилась за горло и закрыла глаза, она с трудом дышала.

Каждый вскрик Кэтрин от боли был для меня словно кол в сердце.

"Это не я! Это отец!" — закричал я, когда головокружительные события этого вечера всплыли в моей памяти.

Мое бренди.

Отец.

Он знал.

Внизу раздался грохот, затем в комнату ворвался отец.

"Вампир!" — заревел он, держа в руках самодельный кол.

Кэтрин корчилась на полу от боли, я никогда не слышал, чтобы она так пронзительно кричала.

"Отец!" — закричал я, мои руки были подняты, когда он ткнул в Кэтрин ботинком.

Она застонала, ее руки и ноги двигались в противоположных направлениях, когда она пыталась нанести удар.

"Кэтрин!". Я упал на колени и взял тело Кэтрин на руки.

Она пронзительно закричала, ее глаза закатились, и я увидел, что она совсем белая.

Пена появилась на уголке ее губ с запекшейся кровью, словно она была бешеным животным.

Я открыл рот от ужаса и отпустил ее,

ее тело упало на пол с отвратительным глухим стуком.

Я попятился, сидя на пятках и глядя в потолок, словно в молитве.

Я не мог смотреть на Кэтрин, не мог смотреть и на отца.

Кэтрин издала еще один пронзительный крик, когда отец вонзил в нее кол.

Она пришла в ярость — изо рта шла пена, клыки были обнажены, а глаза были дикими и невидящими, — прежде чем упала извивающейся грудой.

Во мне поднималась волна гнева.

Кем был этот монстр?

"Вставай". Отец поставил меня на ноги.

"Разве ты не видишь, Стефан?

— Ты не видишь ее истинную природу?

Я пристально посмотрел вниз на Кэтрин.

Ее темные кудри спутались на лбу от пота,

ее темные глаза были расширены и налиты кровью,

ее зубы были покрыты пеной,

и все ее тело тряслось.

Я не узнавал ее.

"Отправляйся к шерифу Форбс.

— Скажи ему, что у нас вампир.

Я стоял, скованный ужасом, и не мог сделать ни шага.

В голове стучало, мысли путались.

Я любил Кэтрин.

Любил ее.

Верно? Тогда почему сейчас это…создание внушало мне отвращение?

"Я не растил своих сыновей слабыми," проревел отец, запихивая пучок вербены в карман моей рубашки.

"А теперь иди!"

Мое дыхание перешло в скрежет.

Стало невыносимо душно.

Я не мог дышать, не мог думать, не мог чего-либо делать.

Я знал только, что больше не могу находиться в этой комнате ни секунды.

Не взглянув ни на отца, ни на вампира, извивающегося на полу,

я выскочил из дома, преодолевая три шага за раз, и побежал к дороге.

Глава 26

Не знаю, сколько времени я бежал

Ночь была тиха и холодна и казалось, что стук моего сердца отдается в шее, в голове, в ногах.

Я случайно нажал рукой рану на шее, которая все еще кровоточила

Место было теплым на ощупь,

и я чувствовал головокружение всякий раз, когда прикасался к нему.

С каждым шагом, новый образ появлялся в моей голове

Кетрин, окровавленная пена, собирающиеся у ее рта;

Отец, стоящий над ней с колом в руках.

Воспоминания были нечеткими, и у меня не было уверенности, был ли тот красноглазый, пронзительно кричащий монстр на полу тем же существом, которое вонзало в меня зубы, ласкало меня в пруду, преследовало мои мысли и сны.

Я невольно задрожал и потерял равновесие, споткнувшись о срубленную ветку.

Я приземлился руками и коленями в грязь, меня рвало, пока не исчез привкус железа во рту.

Кэтрин с минуты на минуту должна была умереть.

Отец ненавидел меня.

Я не знал кто я, или что мне нужно делать.

Весь мир перевернулся,

и я чувствовал головокружение и слабость, уверенный в том, что разрушал все, к чему прикасался.

Это была моя вина.

Все это.

Если бы я не обманывал Отца и сохранил секрет Катерины…

Я заставил себя перевести дух, затем поднялся и снова побежал.

Пока я бежал, я чувствовал запах находившейся в кармане вербены.

Ее приятный земляной аромат, проникнув в мое тело, казалось, прояснил мою голову и наполнил конечности энергией.

Я повернул направо на грязную тропинку, удивленный тем, какой курс выбираю, но впервые за много недель я чувствовал уверенность в своих действиях.

Я ворвался в кабинет шерифа, где шериф Форбс сидел за рабочим столом и вяло поглощал еду.

В одной из камер городской пьяница, Джеремия Блэк, громко храпел, вероятно отсыпаясь после неудачной ночи в питейном заведении.

Ноа, молодой офицер, также клевал носом на деревянном стуле снаружи от камеры.

"Вампиры! В Веритас вампиры!" завопил я, отчего шериф Форбс и Джеремия одновременно встали по стойке "смирно".

"Пошли.

"Идите за мной", — сказал шериф Форбс и взял со стола дубинку и мушкет.

"Ной!" — крикнул он.

Возьми повозку и поезжай за Стефаном.

"Да, сэр", — сказал Ной и вскочил на ноги.

Он снял дубинку с крючка на стене и отдал ее мне.

Затем я услышал пронзительный шум и понял, что шериф Форбс вышел из своего офиса и включил сигнал тревоги.

Колокол звонил и звонил.

"Я могу помочь.

Пожалуйста", — невнятно произнес Джеремия, облокотившись обеими руками на тюремные решетки.

Ной покачал головой и стремительно выбежал из здания,

его шаги этом раздавались от деревянного пола.