Истоки. Авансы и долги

Сейчас едва ли не самым популярным сюжетом в газетных статьях на экономические темы стало противопоставление административных методов управления экономическим, хозрасчетным. Много говорится о том, что положительные стимулы (награда за хорошую работу) более действенны, чем отрицательные (наказание за плохую), что, следовательно, надо не заставлять в административном порядке, а материально заинтересовывать. В соответствии с таким подходом нередко предлагается, например, «шире и смелее» использовать цены в качестве инструмента регулирования: почему бы, скажем, не повысить цены на нерентабельную «мелочевку», чтобы ее производство, став выгодным, расширилось?

Несомненно, такая логика — шаг вперед в сравнении со старыми стереотипами мышления. Важно, однако, не ставить здесь точку и сделать следующий шаг: осознать невозможность эффективного действия экономических механизмов в рамках нынешней системы директивного планирования. Ведь та же «мелочевка», о которой говорилось, стала исчезать из оборота не только и даже не столько потому, что она малорентабельна. Опыт показывает, что и повышение цены на «мелочевку», переводящее ее в разряд высокоприбыльных изделий, не влечет за собой расширение производства.

Взять хотя бы печально известную историю с гречихой, которая в планах продажи сельхозпродуктов выступает, по сути, в качестве той самой «мелочевки»: гречиха малоурожайна и потому невыгодна с точки зрения плана по зерну. Закупочные цены на эту культуру повышались неоднократно — и прямо, и косвенно (через введение надбавок), что в конце концов сделало ее очень рентабельной. Однако площади под гречихой неуклонно сокращались по той простой причине, что прибыль для хозяйств вовсе не служила тем мощным стимулом, каким она иногда считается. На деньги кормов не купишь, резонно рассуждали руководители хозяйств, предпочитая выполнение плана по валовой продаже зерна увеличению прибыли. Весьма показательно, что некоторое расширение посевов гречихи наметилось только тогда, когда ее стали отоваривать кормами: за каждый проданный государству центнер гречихи совхоз или колхоз получал право приобрести центнер комбикормов или зернофуража. И не менее показательно, что после того, как отоваривание кормами прекратили, продажа гречихи вновь сократилась.

Действенными, эффективными, таким образом, оказываются не денежные стимулы, а только натуральные.

Получается еще один замкнутый круг: сначала плановые органы создают дефицит продукции, а затем пытаются его исправить через централизованное распределение дефицитных ресурсов. Деньги и экономические стимулы, по сути, изгоняются из хозяйственной практики — хорошо работающий коллектив стимулируют натурально: за 1 центнер гречихи — столько-то тракторов, удобрений, кормов и т. д., за 1 центнер рапса — строго определенное количество шрота, запчастей, суперфосфата и т. д., и т. п. Круг этот не только замкнутый, но и порочный: как уже говорилось, здесь слишком много — миллионы — пропорций, и все обоснованно просчитать и увязать между собой физически невозможно.

Экономические стимулы и директивное планирование натуральных показателей, таким образом, по сути своей антиподы: там, где есть директивный план в натуре, не могут срабатывать стимулы, и, наоборот, — там, где действуют стимулы, не нужно и даже вредно директивное планирование.

Такие же антиподы рыночная самонастройка и планирование, будь то директивное или индикативное. Понятие «рынок» включает в себя три элемента: нерегулируемое предложение (свобода производства), нерегулируемый спрос (свобода приобретения), нерегулируемая цена, уравновешивающая спрос и предложение. Если отсутствует хотя бы один из этих трех элементов, нет и не может быть полного рынка, не вступают в действие силы самонастройки, автоматического регулирования.

Применительно к нашим сегодняшним проблемам, может быть, особенно важно подчеркнуть, что рынок отнюдь не во всем совместим даже с теми экономическими стимулами, на которые сейчас возлагаются такие большие надежды. Устанавливая, например, сверху цены — даже при отмене производственных адресных заданий в натуре, — мы не можем и не должны рассчитывать на то, что «заработает» механизм саморегулирования. Никакого автоматизма, никакого действия «встроенных регуляторов» хозяйственной жизни в этом случае ждать не приходится. Равновесие в экономике будет поддерживаться только за счет изменения установленных сверху, в плановом порядке цен. Там, где плановики не захотят или «не успеют» вовремя их изменить, неизбежно будут возникать диспропорции. Если, скажем, на дефицитную продукцию не поднять цены, она так и останется дефицитной. И если Госкомцен не установит цену на новую технику так, чтобы должным образом распределить экономический эффект между производителем и потребителем, новую технику не будут либо выпускать, либо внедрять.