Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв.

Второе сочинение — «Степенная книга» («Книга Степенная царского родословия, иже в Рустей земли в благочестии просиявших Богоутвержденных скипетродержателей…»). Начатый по инициативе митрополита Макария, этот памятник был закончен трудами митрополита Афанасия в 1560–1563 гг. Название «Степенная книга» объясняется тем, что изложение событий в ней расположено по родословным степеням великих князей. Все наиболее важные события русской истории разбиты на 17 степеней (граней). Таким образом, вся история страны складывается из «степеней», которые в соответствии с церковными традициями изображаются как ступени лестницы, ведущей к Богу, по аналогии с хорошо известными в православной книжности образами «лествиц», ведущими человека к Богу (например, «Лествица Иоанна Синайского»). Но в «Степенной книге» действие разворачивается во времени, а ступенями лестницы являются периоды отечественной истории. Причем каждая последующая эпоха («степень лестницы») превосходит предыдущую тем, что к накопленному «багажу» святости прибавляет свою долю, а каждый очередной самодержец как бы концентрирует в себе святость и благочестие всех предшествующих. Благодаря этому русская история становится генеалогически единой цепью святых московских государей и их предков. Составленная с целью «возвеличения царской власти», «Степенная книга» представляет в итоге новое для того времени прочтение церковной и гражданской истории.

Третье сочинение — Лицевой летописный свод

, созданный в 1568–1576 гг. в Александровской слободе по заказу царя Ивана IV. Как отмечают исследователи, это самое крупное летописно-хронографическое произведение средневековой Руси, дошедшее до нас в 10 томах, где почти каждая страница украшена миниатюрами (всего насчитывается более 16 000 миниатюр, большинство из них цветные). Первые три тома посвящены всемирной истории, а семь томов — русской истории с 1114 по 1567 год (утерян том, содержавший начало русской истории, не сохранилось и окончание, которое было, по-видимому, доведено до 1568 года). Главная цель этого уникального собрания — представить иллюстрированную всемирную историю и историю России как законной наследницы великих империй прошлого и единственной хранительницы истинного христианства в настоящем. Над созданием свода трудился целый штат государевых книгописцев и художников, что позволило совершить эту колоссальную работу в столь краткие сроки. Впрочем, по неизвестным причинам Лицевой летописный свод так и не был завершен: отредактированный текст не был полностью переписан, а миниатюры последней части не были раскрашены и так и остались только в чернильном очерке.

Философско-политическая публицистика

Федор Васильевич Курицын

Федор Васильевич Курицын (ум. не ранее 1500 г.) — одна из известных и в то же время загадочных фигур в отечественной истории. В 80-е годы XV века Федор Курицын служил посольским дьяком, проводил переговоры с государями Молдавии и Венгрии о союзе против Польско-Литовского государства. С конца 1480-х годов Курицын стал одним из ближайших советников великого князя Ивана III. Тесно связан был Курицын также и с княгиней Еленой Стефановной (Волошанкой) — вдовой рано умершего князя Ивана Ивановича Молодого, сына великого князя. Видимо, Курицын приложил немало усилий для того, чтобы в 1498 году наследником московского престола был объявлен сын Елены Волошанки и внук Ивана III — пятнадцатилетний Дмитрий Иванович. А младший сын великого князя от здравствующей второй супруги Софии Палеолог — Василий Иванович — оказался в опале.

Дьяк Федор Курицын в составе русского посольства беседует с литовским князем.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Одновременно Федор Курицын был одним из тех, кто возглавлял в Москве ересь «жидовствующих». Недаром еще в 1485 году новгородский архиепископ Геннадий именовал Курицына «начальником» всех еретиков. Вероятно, Курицын, который имел огромное влияние на Ивана III и пользовался его неограниченным доверием, способствовал тому, чтобы многие последователи ереси «жидовствующих» заняли более чем значительное положение в Москве. О влиянии Курицына на великого князя, которого современники именовали «державным», свидетельствует относящаяся к нему фраза Иосифа Волоцкого, зачеркнутая в двух древнейших списках «Просветителя»: «Того державный во всем послушаша»[73].