Истоки славянской письменности

В. А. Чудинов: «Итак, мой вывод оказывается весьма скептическим: Кирилл не создавал ни кириллицы, ни тем более глаголицы! Он лишь сократил славянскую часть известной ему по Херсонесу славянской письменности до 14 графем, но увеличил до 24 графем греческую часть. Кроме того, он ввёл «порядок», то есть цифровое значение ряда букв, но лишь заимствованных из греческого алфавита. Иными словами, он переработал уже существовавшую у славян азбуку таким образом, что славянская часть стала чуть ли не вдвое меньше греческой. По сути дела, он совершил по отношению к ранней славянской азбуке примерно такую же экзекуцию, которую Никон совершил по отношению к двоеверному православию Руси: произвёл реформу славянской азбуки в пользу Византии. После такого секвестирования славянским писателям следовало бы печалиться, хотя им же как христианам можно было бы радоваться! Однако подобная эллинизация славянской письменности, разумеется, не могла остаться незамеченной и потому получила название; её уже нельзя было назвать «глаголицей», то есть «разговорницей»; но она не была и «писанницей»; она стала удобной для Византии и потому разрешённой формой существования славянской письменности и была названа именем своего реформатора — кириллицей… Не должно возникнуть впечатления, что я негативно отношусь к деятельности Кирилла как славянского просветителя. Вовсе нет. Кирилл действительно явился редактором существующей азбуки, чем легализовал славянскую письменность в глазах византийской церкви, он переводил священные книги на славянский язык, он распространял церковный вариант письменности среди своих славянских последователей, и в этом качестве он вполне достоин уважения. Отрицается мной лишь один момент: изобретение им азбуки. Азбуку он не изобрёл (даже в том ограниченном смысле, в каком можно считать изобретением добавление 14 букв к уже существующим 24), а приспособил для переводов с греческого языка, и именно в этом смысле его можно считать великим славянским просветителем» (II, 58; 45, 46–47).

Н. В. Слатин: «Скорее же всего, ни он (Константин. — И.Д.), ни Мефодий, ни их ученики не изобретали ничего. И дополнять «греческую азбуку недостающими для записи славянских звуков буквами» им тоже не пришлось; более вероятно, что Кирилл воспользовался уже имеющейся азбукой, которую почерпнул из виденной в Корсуне книги… Таким образом, для готовившегося им перевода богослужебных книг он лишь дополнил русскую азбуку пятью греческими буквами, необходимыми только для передачи терминов и имён греческого происхождения; возможно, он добавил и «юсы» — буквы для носовых гласных. Возможно также, он как-то нормализовал правописание (если можно употребить такой термин к тем временам). Раз азбука существовала до него — и были грамотные люди, знавшие, как писать и читать по-славянски (по-русски), — правомерно ли Константина-Кирилла называть «первоучителем»? Для моравов… возможно, он учителем и был, в религиозном смысле, но для тех славян, к которым не была направлена его миссия?» (II, 52; 158–159).

Таковы мнения учёных относительно вклада Константина в дело создания славянской письменности. Как видим, сходясь в основном (признание существования протокириллицы и протоглаголицы у славян в докирилловскую эпоху), эти мнения и сильно различаются, когда речь заходит о характере переработки славянской азбуки Константином Философом.

Выразим нашу точку зрения на данный вопрос. Она исходит из того, что Кирилл перерабатывал обе азбуки, создав, таким образом, два вида сакрального славянского письма — глаголицу и кириллицу.

Создавая глаголицу, он:

1) Усложнил графическое начертание букв.

2) Расположил буквы в порядке, максимально близком к порядку букв в греческом алфавите.

3) Возможно, дал буквам названия (т. е. те самые «аз», «буки», «веди» и т. д.).

4) Подобно греческим буквам, наделил славянские цифровыми значениями.

5) Ввёл ряд греческих букв в созданный им алфавит. Последние были нужны только для передачи церковных терминов и имён греческого происхождения. Для славянского языка они были излишни.

6) Возможно, создал «юсы».

Создавая кириллицу, Константин проделал то же самое с протокириллической азбукой. Дополнительно азбучная цифирь была им максимально приближена к греческой (раз уж буквы похожи, то логично сделать схожими их цифровые значения). Были добавлены новые греческие буквы (т. е. к уже имевшейся «омеге», «фите» и «ижице» прибавились «кси» и «пси»). Начертание введённых в глаголицу «юсов» было изменено и приведено к общему графическому стилю кириллицы. Вот, собственно, и всё.

Безусловно, мы признаём те большие усилия, тот большой труд, которые Константин и Мефодий приложили к распространению церковного варианта славянского письма.

Однако голословных утверждений о существовании у славян до Кирилла протокириллического и протоглаголического письма недостаточно. Требуются доказательства этого.

Доказательством могли бы служить:

1) Упоминания в источниках подобных азбук.