Истоpия советского государства и пpава

Были реорганизованы структуры НКВД, выполнявшие судебные функции. В первой половине 30-х годов они свертывались, в 1932 г. «тройкам» ОГПУ было запрещено приговаривать к высшей мере. В 1934 г. Судебная коллегия ОГПУ была упразднена, и все дела по окончании следствия должны были направляться в суд. Однако при наркоме внутренних дел СССР создавалось Особое совещание, которому предоставлялось право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до пяти лет и высылку за пределы Союза ССР. Таким образом, этот административный орган наделялся судебными полномочиями, однако более ограниченными, чем ранее Судебная коллегия. В состав ОСО был введен Прокурор СССР или его заместитель.107 Осенью 1937 г. полномочия ОСО были расширены, оно могло приговаривать к расстрелу, а также проводить разбирательство дел списками.

Чрезмерное расширение функций и структуры НКВД делало его трудноуправляемым. В феврале 1941 г. он был разделен на два наркомата: НКВД СССР и Наркомат госбезопасности СССР.

Сталинские репрессии.

Этим термином определяют репрессии 30-х годов (и их слабый рецидив в 1948 г.), особенно в 1937–1938 гг. — в отличие от "красного террора" и репрессий "досталинского периода". При этом имеются в виду именно репрессии по политическим мотивам.108

Во всей послевоенной истории советского государства образ репрессий играл ключевую роль. Используемый политиками через средства массовой информации, он оказывал мощное воздействие на общественное сознание и буквально определял судьбу идеократического советского государства. Оно устояло перед реформами Н.С.Хрущева (десталинизация), было кое-как отремонтировано, но после смены поколений и появления более мощных культурных технологий было уничтожено в ходе перестройки.

Репрессии 30-х годов — важное явление в судьбе России и русского народа. Его объективного анализа еще не было и не могло быть. Боль утрат еще слишком велика, и любая попытка хладнокровного анализа выглядит аморальной. На политической арене большую роль играют сыновья погибших в 30-е годы политиков. Сам образ репрессий — настолько важный инструмент политики, что все средства создания или изменения этого образа охраняются жесткой, хотя и не всегда явной цензурой. В результате общественное сознание пока что не готово к восприятию не только логического анализа, но и просто достоверной информации о явлении.109

Поскольку в данном учебном курсе избежать этой темы нельзя, приведем сначала фактические данные, а затем сделаем методологические замечания, которые могут помочь каждому упорядочить свои личные размышления.

Статистика приговоров точна и не вызывает разночтений. Точная статистика исполнения приговоров пока не опубликована. Но число расстрелов заведомо меньше числа смертных приговоров. Причина в том, работники ОГПУ, сами составлявшие очень уязвимую группу, скрупулезно выполняли предписания и документировали свои действия. Никого не расстреливали "без бумажки".110

Созданная в 1930 г. система ГУЛАГа (Главное управление лагерей) включала в себя спецпоселения (ссылка), колонии (для осужденных на срок менее 3 лет) и лагеря. К "сталинским репрессиям" относятся приговоры по ст. 58 о контрреволюционных и других особо опасных государственных преступлениях (бандитизм, разбой и др.). Это приговоры к высшей мере или к лишению свободы в лагере. Вот статистика этих приговоров за 30-е годы:

год | Осуждено | К расстрелу

1929 | 56220 | 2109

1930 | 208069 | 20201

1931 | 180696 | 10651

1932 | 141919 | 2728

1933 | 239664 | 2154

1934 | 78999 | 2056

1935 | 267076 | 1229

1936 | 274670 | 1118

1937 | 790665 | 353074

1938 | 554258 | 328618

1939 | 63889 | 2552

1940 | 71806 | 1649

Итак, по статье 58 за 1930–1939 гг. было осуждено 2,8 млн человек, из них 1,35 млн — за два года, 1937 и 1938 (другие два страшных года — раскулачивание). К высшей мере за десятилетие приговорено 724,4 тыс. человек, а за 1937-38 гг. 684,2 тыс. Пребывание в лагере в личном плане было страшным испытанием, но как социальный институт ГУЛАГ "лагерем смерти" не был — смертность в нем не слишком превышала смертность тех же возрастных категорий на воле (около 3 %; лишь в 1937-38 гг. она подскочила до 5,5 и 5,7 %, когда назначенный наркомом внутренних дел Ежов приказал уменьшить рацион питания). Таким образом, непосредственно от "сталинских репрессий" погибло около 700 тысяч человек.111 Это — огромная величина, и грех ее преувеличивать из политического интереса.

Обратимся к структуре проблемы. Следует различать, идет ли речь о репрессиях как реальном явлении — или об образе репрессий, сформированном в сознании.112 Это — разные вещи, но обе они существуют в нашем общественном бытии и оказывают на него влияние. С точки зрения исторической реальности рассказ А.И.Солженицына о "43 миллионах расстрелянных" — нелепость, а с точки зрения реальности 70-90-х годов — часть силы, с которой не справилось государство. Обе реальности требуют изучения и осмысления, обе — часть нашей жизни.113