Историческая география России в связи с колонизацией

Далее на восток русская оседлость охватывала Поросье — область военных поселений Киевской земли, бассейн р. Роси. Поросье — это южные границы Киевской земли. Здесь существовал целый ряд городков, которые начали строиться еще со времен Ярослава, селившего здесь пленных ляхов. Местность эта и теперь не лишена лесов, но в старину их было еще более, чем теперь (например, Каневский лес, где Литовские князья отдавали права жечь золу). Городки воздвигались здесь благодаря той опоре, которую давал лес против кочевников, и, так сказать, на помощь и для усиления этой естественной защиты. Но, очевидно, всего этого было мало для обеспечения Киевской земли с юга, и князья стали селить в Поросье торков и печенегов, попадавшихся им в плен или же добровольно поступавших к ним на службу. Тут же жили веренеи, когрь, каспичи, туреи и буоты, по-видимому, отдельные колена все тех же торков и печенегов. Все они известны и под общим именем Черных клобуков. Черные клобуки в массе и на Поросьсе вели кочевой образ жизни и со своими стадами и вежами передвигались по тучным пастбищам Поросья. В свои города, которые для них настроили князья, они укрывались только во время половецких нападений или на зимовку. В массе они оставались язычниками и потому величаются в летописях «погаными». Как лихие наездники Черные клобуки были незаменимы в борьбе с степняками, такими же, как и они сами. Вот почему и князья киевские давали им приют и жалованье, точь-в-точь, как делали позже московские князья, принимая на службу отбившихся от орды татар и устраивая из них особое войско, которое особенно полезно было им в борьбе с татарами, но которое они употребляли и против других князей. Черные клобуки, таким образом, были предшественниками позднейших служилых татар. В летописи можно найти указания, что они обрусели, подобно тому, как это было позже с татарами. Но главная масса их оставалась все-таки инородцами. Помимо этого инородческого населения, на Поросье продолжало существовать и славянское население, которое занимало преимущественно города и для которого существовала даже особая Юрьевская епархия. Поросье, кроме городов, укреплено было и валами, остатки которых сохраняются и по сие время. Но этих укреплений, как показывает летопись, было недостаточно, и половцы нередко прорывались севернее по направлению к Киеву и опустошали его окрестности. Поэтому князья старались укреплять и старинную пограничную линию, по р. Стугне, которая тянулась как раз по границе лесной и степной полосы, несколько севернее линии Роси. Здесь также имеются в настоящее время остатки валов.

Таким образом, вы видите, что на запад от Днепра пределы русской оседлости близко держались границы лесной области. Если русское население выдвигалось несколько южнее лесной области, то полосами и, опять-таки, под защитой лесов, пересекавших степь в разных направлениях.

На восток от Днепра главная укрепленная линия шла также от границ леса. Ее составляли города по р. Суле, берега которой были также покрыты лесом. Эту линию укреплял еще Владимир Святой. То же делали и его преемники. Леса, тянувшиеся по берегам Псела и Ворсклы, дали возможность русскому населению уже в XII в. выдвинуться южнее этой укрепленной линии. Но успехи в этом направлении были невелики и ограничивались постройкой нескольких городов, которые были как бы форпостами русской оседлости. Из таких городов известны по летописи Лтава на р. Ворскле

и Донец на р. Удах, недалеко от впадения в Донец Северский. Это тот самый Донец, куда бежал Игорь Святославич из плена. Быть может, остатками этих городов являются многие городища по р. Пселу и Ворскле, упоминаемые в книге Большого Чертежа и в разных актах XVII в. Р. Ворскла и ее приток Мерль, по-видимому, были крайней линией русской оседлости, за которой начинались уже половецкие кочевья. «Того же лета (1174 г.), — читаем в летописи, — Игорь Святославич совокупи полкы свои и еха в поле за Ворскли

и срете половцы, иже ту ловять языка»^{40}.

Это известие указывает, что на Ворскле было русское население, среди которого половцы и старались добыть «языка». «Изгнаша е, — продолжает летопись, — и поведа ему колодник, оже Кобек и Концак шле к Переяславлю. Игорь же, слышав то, поеха противу половцем и перееха Ворскол у Лтавы к Переяславлю и узсрешася с полки половецькыми»^{41}. Видно, таким образом, что, хотя на Ворскле и существовало русское население, но половцы не останавливались здесь, и старались прорваться далее к северу. Очевидно, что население было здесь незначительное, сел и городов было немного, и половцам было мало здесь поживы. В 1183 г. князь Игорь, собрав северских князей, пошел на половцев: «да яго бысть за Мерлом (приток Ворсклы) и сретеся в половци»^{42}

. Южнее по р. Орели были уже кочевья половцев, как это видно из известной летописи о взятии половецких веж «на угле реце», т. е. р. Орели, в 1170 г.