Исторические очерки состояния Византийско–восточной церкви от конца XI до середины XV века От начала Крестовых походов до падения Константинополя в 1

История взаимных отношений церкви Римской и Византийской в Дальнейшие времена ясно указывает, что подобные неприязненные чувства двух родственных по духу веры Церквей не только не ослабевали, но и сильно возросли. Римские первосвященники не упускали никакого случая выразить свое пренебрежение, свое презрение, свое горделивое и враждебное отношение к церкви Греческой. В этом смысле чрезвычайно любопытно послание папы Адриана IV от середины XII в., которое этот отсылает к Фессалоникийскому архиепископу Василию. Здесь папа сравнивает себя с Сыном Божиим, благоволившим снизойти от неба на землю, а греков уподобляет евангельской потерянной драхме, заблудшей овце, сравнивает со смердящим Лазарем, которого он, папа, по своему милосердию хочет воскресить.[36] Само по себе понятно, что такой тон в высшей степени должен был оскорблять религиозное чувство греков. В таких же оскорбительных для православного чувства грека чертах позволяет себе описывать Восточную церковь и знаменитый папа Иннокентий III в конце XII в. Этот папа, в письме к греческому императору Алексею III, представляет Греческую церковь глубоко падшей и нераскаянной грешницей.

[37] Еще с большей горделивостью стал относиться к той же Греческой церкви Иннокентий по завоевании латинянами Константинополя. Он называет ее в послании к латинскому духовенству на Востоке Самарией, отступившей от Иерусалима, Даном и Вефилем, чуждающимися Сиона.[38]

В том же послании к тому же духовенству папа, рассматривая апостольскую деятельность Петра и Иоанна, и унижая деятельность второго перед деятельностью первого, конечно, с целью представить Римскую церковь, основанную Петром, выше, чем церкви Азийские, основанные ап. Иоанном, писал: «Петр основал одну только Церковь, но зато ведь это глава всех Церквей, а Иоанн основал многие Церкви в Азии, как бы многие члены единой главы. Мария Магдалина возвестила воскресение Господа Петру и Иоанну, но этот, т. е. Иоанн, хотя и пришел прежде ко гробу (Христа), но только посмотрел, а не вошел в него: подобным образом и греческий народ, хотя принял проповедь Евангелия ранее, чем народ латинский, но он не усвоил ее, потому что учителя греческие ни прежде, ни теперь не достигли полного понимания Ветхого и Нового Завета, не постигли глубоких тайн Божества; исключение представляли разве очень немногие лица в Греции, между тем как латинский народ, — самохвальствует папа, — проник до внутреннейших и глубочайших тайн» (по аналогии с Петром, который вошел во внутренность гроба Христова). «Не себе в осуждение, а именно‑де имея в виду греков, евангелист Иоанн говорит, что он (?!) еще не знал Писания (20, 9). Латинский народ есть, — в духе самомнения писал папа, — образ самого Христа, Господа неба и земли, а Греческая церковь есть образ Св. Духа; и как Дух Святый исходит от Сына, так и Греческая церковь должна поучаться от Латинской».

[39] Латиняне готовы были считать Греческую церковь даже каким‑то царством сатаны, разрушить которое есть священное назначение западных. Первый латинский император в Константинополе Балдуин писал папе в 1204 г.: «Мы наперед убеждены, что все, что мы ни сделаем с греками — это есть дело Божие, все же, что по своей коварности предпримут греки, нужно считать делами диавола (daemonum opera)». Затем, выставив пункты разногласий греков с латинянами, как величайшие преступления восточного христианского народа, Балдуин замечал: «Эти преступления переполнили всякую меру, и Бог соделался отмстителем для греков; а служителями Божеского мщения сделались мы, будучи призваны изгнать врагов Божиих из земли, которая от них отъемлется и передается нам».[40]

При такой религиозной ненависти к грекам латиняне не хотели иметь никакого общения с первыми в общественном богослужении. Присутствование латинян при богослужении вместе с греками представлялось делом соблазнительным. Лица, славившиеся ученостью между латинянами, рассуждали так: неприлично латинянам (франкам) входить в богослужебное общение с греками, отлученными от Церкви.[41]