Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

«На выдающиеся действия пластунов смотрели как на обычные, шаблонные явления. Если пластун что-либо сделал, то так, значит, и надо; это в порядке вещей. А между тем пластуны очень часто выказывали не только свою ловкость, искусство, но и необычайное присутствие духа, самоотвержение, отвагу, храбрость и другие признаки личного героизма. Это были мужественные воины, смело смотрящие в глаза смерти и без колебания подставлявшие свою грудь в защиту товарища или населения. Совершая редкий по душевным побуждениям подвиг, пластун часто из скромности или по привычке держал себя так, как будто с его стороны ничего особенного не было сделано или как будто бы иначе он не мог поступить»¹⁶.

Охрана станиц

«Очень характерный в этом отношении случай был 16 марта 1846 г. близ нынешней станицы Абинской Владикавказской железной дороги.

Здесь, приблизительно на базарной площади нынешней казачьей станицы, находилось Абинское укрепление. Часть гарнизона из укрепления рубила в лесу, по правую сторону р. Абинь, дрова под наблюдением воинского начальника подполковника Гавриша. Чтобы оградить тыл работающих и охранявшей их команды, в кустарнике у реки был поставлен пикет из 8 пластунов.

Вскоре у переправы через реку показались три, а потом еще шесть конных шапсугов. Приближаясь к пластунам, черкесы не обнаруживали неприязненных действий и делали вид, что едут в укрепление. Но, поравнявшись с пикетом, быстро обернулись и бросились на пластунов.

Пластуны, выждавши хладнокровно удобный момент, залпом из ружей привели в замешательство черкесов и остановили нападение.

В то же время до 70 пеших шапсугов, подкравшихся кустарником в тыл пикету, напали на двух пластунов 8-го батальона — Ефима Жорника и Ивана Драгана, находившихся в секретном резерве пикета. Жорник убил из ружья на повал подбежавшего к нему шапсуга. Это был сам предводитель нападавших шапсугов Черемит Тугуз. Товарищ Жорника Иван Драган ранил другого наступавшего на него горца.

Тогда несколько шапсугов сразу бросились с ожесточением на пластунов и шашками нанесли им серьезные поранения. Иван Драган, находившийся у обрыва р. Абинь, свалился от ран в реку, которая понесла его вниз по течению к толпе шапсугов, выловивших из воды раненого пластуна, Жорник был также на волоске от плена. Его уже схватил шапсуг, чтобы увлечь с собой, но в это время к нему прибежал пластун 3-го батальона Герасим Даниленко, находившийся в составе пикета. Увидевши издали затруднительное положение товарищей, он бросился к ним один на помощь против всей толпы горцев в 70 человек. Выстрелом из ружья он убил того самого шапсуга, который схватил Жорника с целью пленения. *

Геройский подвиг Даниленко заражающе подействовал на остальных пластунов пикета. Они в свою очередь бросились на толпу горцев. Туда же одновременно подоспела и часть команды, прикрывавшей рубивших лес. Когда горцы были оттеснены, Даниленко немедленно бросился к раненому товарищу.

Пластуны поймали двух оседланных лошадей, принадлежавших убитым шапсугам, подняли ружья, кинжал, шашку и два пистолета.

Даниленко, не обращая внимания на то, что делали его товарищи, стал ухаживать за раненым Жорником. Ему как будто и в голову не приходило, что он совершил геройский подвиг». [...]

Пластуны в «залоге»

«Современник писал: «Когда голодный волк и хищный горец идут на ночной промысел, казаки выходят из поста на обе его стороны и украдкой, вместе с ночными тенями залегают залогой (засадой) на берегу в опасных местах по два-три человека, становясь живыми сетями для ночного хищника. Эта залога - залог безопасности страны. Оставшиеся на посту держат коней в седле, находясь в готовности по первому выстрелу, далеко слышному в ночи, скакать кратчайшим путем к месту прорыва».

В материалах Кубанского казачьего архива остались указания на интересный случай охраны станицы льготными пластунами в июне 1853 г.

В темную июньскую ночь, когда при новолунии небо было покрыто мрачными тучами и когда пешие черкесы имели обычаи ползком, как змеи, пробираться в станицы в надежде поживиться казачьим добром, пластуны Гуртовый, Рогач и Чернега залегли залогой у плетня станицы Елизаветинской. Это была их родная станица.

Пластун любил секрет или залогу. Притаившись где-нибудь в укромном месте, пластун зорко следил за всем, что происходило в окрестности, всё высматривал, ко всему прислушивался, всё узнавал. В самые опасные поэтому минуты пластун, находясь в залоге, успевал не только хорошо разобраться в окружающей его обстановке, но и придумать тот или другой наиболее подходящий к данному случаю план действий.

У Гуртового, Рогача и Чернеги дело было проще. Они превосходно, как свои пять пальцев, знали местность у станицы и близ Кубани. Опытные пластуны были уверены также в том, что в эту ночь черкесы непременно явятся на воровство в станицу. Очень уж подходящая была для того ночь.