Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Это был не единичный случай террора в отношении наиболее активных врагов повстанцев. Но и власти начали активные мероприятия против подпольщиков и повстанцев. Станислав Ваупшасов писал: «Между тем борьба с оккупантами становилась все ожесточеннее. Они отвечали зверскими расправами и всяческими кознями. Поздней осенью 1921 года охранка подослала к Иллариону Молчанову провокатора Толочко. Он вызвал нашего боевого друга на явку близ деревни Лозовники Миорской волости и убил несколькими выстрелами в голову. Партизаны долго искали убийцу, чтобы отомстить ему, но дефензива искусно законспирировала своего агента, спрятав неведомо где.

Наказание панов

Мы перешли к наиболее активной форме сопротивления — борьбе с оружием в руках. Если враг убивал наших вожаков, то мы стали нападать в свою очередь на самых отъявленных контрреволюционеров.

Отряд принял решение исполнить приговор над кровавым палачом крестьян помещиком Вишневским из Ильской полости Вилейского уезда. До вынесения приговора мы не однажды письменно ^предупреждали сатрапа, требовали по-человечески относиться к батракам, не сотрудничать с охранкой и не выдавать ей недовольных. Но ярый эксплуататор н насильник не внял нашим доводам, пусть же теперь пеняет на себя.

Мы тщательно разработали эту операцию. В имение помещика Вишневку отправились пятеро: Филипп Литвинкович, Адам Дзик, Филипп Яблонский, Иван Ре-мейко и я. Мы надели полицейскую форму и в полдень были возле усадьбы. Кругом тишина и безлюдье. Заходим в дом, тоже пустынно. В столовой нас встретила пышная горничная, мы сказали, что пришли из окружного полицейского управления и хотим видеть пана Вишневского.

Он появился через несколько минут, краснощекий, откормленный, с седеющими усами. Без лишних слов я объявил ему:

— Пан Вишневский, мы явились к вам, чтобы привести в исполнение приговор народа.

Помещик сразу изменился в лице: он ведь знал, что приговорен, мы давно поставили его в известность.

— Простите, простите меня! — вскричал он. — Я искуплю свою вину!

— Но для этого у вас было достаточно времени, — ответил Ваня Ремейко, — а теперь уже поздно.

— Пощадите!

— Молчать. Казнь будет публичной, чтобы народ видел, что это не убийство, а законный акт над крепостником.

Дождались вечера, когда с поля вернулись батраки, и на их глазах привели приговор в исполнение. Покидая имение, оставили записку: «Пан Вишневский расстрелян белорусскими партизанами за жестокое обращение с населением. Кто пойдет по его пути, того постигнет такая же участь».

Тогда же, в августе 1922 года, мы получили сведения, что в имении Шпаковщине Ильской волости у помещика Боровского происходит совещание панов. Нам было интересно узнать, какие вопросы обсуждают угнетатели народа, и мы решили к ним наведаться. На этот раз отряд выделил оперативную группу из восьми человек. На совещание пошли три брата Дзики — Адам, Петр и Михаил, два брата Литвинко-вичи — Филипп и Адам, Иван Ремейко, Даниил Попкович и я. Все мы опять же переоделись под полицейских.

В зале заседаний группа появилась внезапно. Паны ничего не поняли, пришлось мне объявить:

— Добрый вечер, Панове, мы партизаны.

Они повскакали с мест и застыли. Так, стоя, дослушали мою речь до конца. А я объяснил им, что их обращение с крестьянами должно быть гуманным, нельзя драть с людей семь шкур, помыкать ими, издеваться. Кто не послушается этого совета, будет сурово нами наказан. Строгая кара постигнет и тех, кто станет выдавать властям революционно настроенных крестьян.

— Попробуйте только ослушаться, — сказал я в заключение. — Всем известна судьба пана Вишневского?

В зале поднялся невообразимый гвалт. Помещики взахлеб клялись, что будут помнить и выполнять советы партизан.

И мы ушли.

В округе пошла молва о дерзких налетах повстанцев, народ восхищался, а паны присмирели, никто из них не хотел разделить участь хозяина Вишневки».

Разгром полицейского гарнизона

«1922 год мы решили завершить операцией покрупнее — разгромить польский

гарнизон в волостном центре Илии. Провели тщательную разведку. В ней участвовали трое братьев Дзиков. Они составляли в отряде небольшое семейное подразделение. Главенствовал среди них средний брат Адам, раньше служивший в конной разведке Красной Армии, он отличался мужеством, хладнокровием, сообразительностью. Старший, Михаил, отлично ориентировался на местности в любое время суток и в любую погоду, отлично стрелял из пистолета и был неутомим в походах, невзирая на свои 40 лет. 19-легний Петр старался не отставать от братьев и зарекомендовал себя также умелым и храбрым бойцом.