Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Партизанское соединение заявило о себе как о крупной активной силе Республиканской армии. Вместо эпизодических рейдов небольших подразделений за линию фронта началась систематическая война в тылу врага, в которой участвовали и мелкие разведывательно-диверсионные группы, и батальоны, и даже бригады. В дальнейшем осуществлялись операции и двумя бригадами».

Корпус подчинялся разведоргану Генштаба Республиканской армии. О том, как влиял 14-й корпус на обстановку на передовой, можно узнать из отчета резидента советской военной разведки: «Для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тыру значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов».

Главные задачи 14-го корпуса — действия на коммуникациях: минирование дорог, организация крушения воинских эшелонов, вывод из строя электростанций, средств связи, дорог, мостов.

Вывод в тыл противника осуществлялся пешим порядком через линию фронта. Продолжительность действий определялась в зависимости от задачи и составляла от 10 суток до трех месяцев. Диверсионные действия осуществлялись как мелкими (5—8 человек) группами, так и сравнительно крупными отрядами (35—40 и более человек).

Создание 14-го партизанского корпуса было важным и своевременным мероприятием республиканского командования. К большому сожалению, оно не пошло на дальнейшее развитие борьбы в тылу врага. Военные советники, а также испанские офицеры-коммунисты не раз высказывались за то, чтобы перейти к дислокации партизанских отрядов и соединений на территории противника, организовать в тылу у Франко второй фронт. Однако все эти предложения остались без положительного ответа»³²

.

6.4.7. Новый состав

«В конце мая 1937 года Я.К. Берзин получил распоряжение: «Срочно возвращайтесь в Москву». На его место был назначен «генерал Григорович» — комдив Григорий Михайлович Штерн.

В ноябре 1937 года Старинова на посту советника сменил Х.Сал-нынь. В качестве советника XIV (партизанского) корпуса под псевдонимом «Колонель Хушс» он пробыл в Испании с 1937 по 1938 год»³³.

9 декабря 1937 года резидент советской внешней разведки в Испании Орлов сообщал руководству:

«Проводимая в тылу «Д» работа привела к серьезному расстройству отдельных участков тыла франкистов и значительным материальным убыткам и людским потерям. Беспрерывные и последовательные удары наших «Д»-групп, применение ими разнообразных, быстро меняющихся и постоянно совершенствующихся методов, охват нами почти всех решающих участков фронта, продвижение «Д»-действий в глубокий тыл вызвали большую панику в фашистских рядах. Об этом говорят донесения разведки и нашей агентуры, это подтверждается также рядом известных нам официальных материалов (газетные статьи, приказы фашистов, радиопередачи).

Это состояние фашистского тыла, пребывание франкистов в постоянном напряжении, беспрерывно преследующий их страх перед «проделками красных динамитчиков», подчас преувеличенный и раздуваемый всевозможными слухами, мы считаем основным достижением в «Д»-работе.

Нам точно известно, что для борьбы с диверсиями фашисты вынуждены держать в тылу значительные воинские силы и вооруженные группы фалангистов. Все, даже незначительные, объекты усиленно охраняются. В августе 1937 года командующий Южным фронтом фашистов генерал Кьяппо де Льяно издал приказ, объявляющий на военном положении провинции Севилья, Уэльва и Бадахос. Мероприятия фашистского командования, связанные с реализацией этого приказа, предусматривают отвлечение с фронта значительных воинских сил»³⁴.

С апреля 1938 года старшим советником корпуса стал Н.К. Патра-халыдев, а с июня 1938 года — В.А. Троян. Советниками корпуса также были Андрей Эмильев, Александр Кононенко и Григорий Харитоненко.

Об операции «Эрбо», проведенной в июле 1938 года во время наступления республиканцев на Каталонском фронте, вспоминает военный советник 14 корпуса Василий Троян: «В тыл забрасывались многочисленные группы, отряды и даже бригады целиком. Они устраивали диверсии на железных и шоссейных дорогах, нападали на штабы, склады и другие военные объекты, разрушали линии связи. В результате участки железных дорог, особенно Сарагоса—Лерида, были парализованы. Пользуясь минами замедленного и мгновенного действия, партизаны сбрасывали под откос поезда, разрушали дороги. На крутых поворотах шоссейных дорог устанавливались противотранспортные мины. Особенно успешными были диверсии в горах: если от взрыва снаряда машина не разрушалась, то по инерции она все равно летела вниз с обрыва. Подрывные группы, действующие в тылу противника, были весьма изобретательны. Извлекать противотранспортные и противопоездные мины очень трудно: даже когда их обнаруживают и пытаются обезвредить, мины взрываются. Так как их не хватало, партизаны ставили на дороги ложные мины. Благодаря действиям наших групп движение на некоторых участках дорог ночью совершенно прекращалось, и тем самым срывались плановые переброски фашистских войск и техники.