Исторические предпосылки создания спецназа, 1701-1941 гг. [том 1]

Первоначально пластуны находились в составе тех частей, на которые делилось Черноморское войско — конные в конных полках и пешие в пеших. В последних, впрочем, они встречались чаще, чем в первых. Колыбелью пластунов была пехота. Этому способствовали условия пехотной службы. Служить казаку без лошади там, где рыскал черкес-наездник, можно было, лишь приспособляясь к местности и вырабатывая приемы скрытых, никем не замеченных движений. [...]

В первый раз пластуны как особая часть в войске были употреблены в дело при генерале Власове. Обративши внимание на редкие военные качества пластунов, Власов распорядился, чтобы из находившихся на льготе казаков войсковая администрация вызвала охотников для пополнения состава лучших стрелков или пластунов. Тогда же на призыв войскового атамана явились такие охотники и записались в особые пластунские команды. Но тогда далеко еще не

определилось то служебное положение, которое заняли черноморские пластуны впоследствии под влиянием военных требований, вытекавших из сторожевой службы казаков и условий борьбы с горцами. Власов видел в пластунах только искусных стрелков, а они оказались не менее искусными разведчиками.

Пластуны, по обыкновению, несли службу каждый в своей части, объединение же их в особые команды первоначально носило характер временной меры. Вызов охотников в пластуны или снаряжение их команд производились тогда, когда находили это нужным начальники, руководившие военными действиями и охраною линии»²

.

Создание пластунских подразделений

«В 1832 г. наказный атаман Заводовский, не прибегая к вызову охотников, приказал образовать пластунскую команду, указав ее состав. В команду, кроме рядовых пластунов, были включены урядники и офицер. Набор производился по полкам, и в пластунскую команду брали как пеших, так и конных казаков по три человека, знающих совершенно пластунское искусство, опытных и храбрых в делах с неприятелем, как сказано в приказе Заводовского. Пластуны, следовательно, в это время в глазах начальствующих лиц не только были отличными стрелками, но и имели уже свое «пластунское искусство», свою военную технику.

В действительности образована была не одна команда, как предполагал первоначально Заводовский, а две с офицером в каждой, или, правильнее, одна пластунская команда была разделена на две части. По месту действия части эти были самостоятельными—одна команда действовала в районе Елизаветинскаго кордона, а другая — в местности, примыкавшей к кордону Марьинскому. Так, под влиянием чисто военных требований, шло развитие строевой службы пластунов. В 1832 г. были образованы пластунские команды, а 19 марта 1833 г., по миновению в них надобности, пластуны были распущены по тем полкам, в которых они служили. Пластунские команды продолжали, следовательно, носить характер временных, вызываемых к деятельности периодически, военных организаций»³.

В 30-х годах XIX века их поставили на казенное довольствие, в 40-х ввели для них единую форму черного цвета. А в 1842 году по Войсковому положению пластуны были признаны отдельным родом Черноморского казачьего войска, число их было определено штатом: в конных полках — по 60, в пеших батальонах — по 96 человек в каждом. Пластуны обычно действовали мелкими партиями от трех до десяти человек. Искусное использование местности и точный ружейный огонь заменяли казакам численную силу. С раннего детства приученные к трудной и опасной службе, пластуны служили для Русской армии прекрасными разведчиками и снайперами, а в мирное время несли пограничную службу.

Задачи пластунов

«Вызовом пластунов на военные действия в важных случаях были уже предопределены те виды специальной службы, которые потом навсегда остались за пластунами. Казаки всегда служили передовыми военными в армии, разведчиками и застрельщиками. Такая же передовая разведочная служба в Черноморском казачьем войске выпала на долю пластунов. Когда ощущалась надобность в опытных людях для цепи, когда требовался секретный, скрытый розыск, когда нужно было разведать силы и положение неприятеля, когда ход военных действий становил на очередь задачу произвести самую рискованную диверсию, когда в бою перед началом его или концом нужны были искусные стрелки и пр., пр.,—тогда пускался в дело пластун»⁴.

Исследователь казачества Д. Кошкарев писал о назначении пластунов: «На Кубани пластуны явились главнейшими стражами кордонной линии. Они были разбросаны по всем постам особыми партиями и всегда держались на самых передовых притонах, батареях, где имелись сигнальные пушки. Когда неприятель наступал слишком быстро и в больших силах, пластуны палили «на гасло», на тревогу. Их положение в отношении к кордонной линии почти то же, что положение застрельщиков в отношении к первой боевой линии. В наблюдении за неприятелем они зорче и дальновиднее сторожевых вышек, хоть и не так высоко, как эти последние, поднимают голову. [...]