Исторические записки. Т. IX. Жизнеописания

[Циский] Тай-гун[1181] исходил из человеколюбия и долга в течение семидесяти двух лет. Встретив [чжоуского] Вэнь-вана, смог претворить в жизнь его слова, получил надел в Ци. Прошло семьсот лет, а [его род] не прервался. Этот подданный неустанно, днём и ночью совершенствуясь в учении и воплощении в жизнь принципов дао, не позволял себе останавливаться. В наше время чиновники, оказавшись не у дел, возвышаются, как скалы, живут уединённо. Глядя вверх, подражают Сюй Ю[1182], глядя вниз, учитывают пример Цзе Юя[1183]. В замыслах уподобляются Фань Ли, в преданности подражают Цзы-сюю[1184]. Поднебесная пребывает в мире и спокойствии, [чиновники] поддерживают друг друга исходя из понимания долга. [Но] достойных единомышленников мало. В сущности, так было всегда. Но как же вы можете в нас сомневаться?!»

После этого все учёные господа хранили молчание, не зная, что сказать.

На заднем дворе дворца Цзяньчжан[1185] в пределах изгороди появилось некое существо, внешним видом напоминавшее лося. Узнав об этом, У-ди направился туда. Подошёл, чтобы лично осмотреть его. Расспросил тех, кто был в его свите многоопытен в делах и сведущ в канонах, но [про находку] никто ничего не мог сказать. [Государь] повелел Дунфан Шо осмотреть его. Шо сказал: «Я, ваш слуга, знаю, что это. Хотел бы, чтобы мне поднесли хорошего вина и вкусной еды. Тогда я всё расскажу». Государь повелел: «Быть по сему».

[Шо] сказал: «В неком месте есть казённое поле и рыбный прудик с камышовыми зарослями, в целом [площадью] в несколько цинов[1186]

, [прошу] Ваше Величество пожаловать [это] мне, [238] вашему слуге. Тогда я всё и расскажу». Государь повелел: «Быть по сему».

После этого Шо стал охотно рассказывать: «Этот [зверь] называется цзоуя[1187]. В будущем издалека на нашу сторону перейдут [племена], а предвестником этого является цзоуя. Его зубы, и передние и задние, стоят в ряд один к одному, не выдаются, поэтому его и называют "зубы-всадники"». Через год сто тысяч человек, подданных сюннуского Хуньсе-вана, пришли и сдались Хань. После этого Дунфан-шэну пожаловали много денег и ценных подарков.

В старости Шо, незадолго до своей смерти обращаясь [к У-ди] с увещеваниями, сказал.

«В Ши[цзине] читаем.

Синяя муха жужжит и жужжит,Села она на плетень.

Знай, о любезнейший наш государь,Лжёт клеветник что ни день....Всякий предел клеветник потерялВ розни и смуте страна[1188].

Просил бы Ваше Величество удалить [от себя] льстецов, отринуть клеветников». Император изумился: «Неужели и сейчас Дунфан Шо может произносить столь доброжелательные слова?!» Прожив ещё недолго, Шо занемог и умер. Предание недаром гласит: «Когда птица при смерти, её крик печален, когда человек при смерти, его речи добры»[1189].

Во времена У-ди дацзянцзюнь Вэй Цин, который являлся старшим братом Вэй-хоу[1190], был пожалован титулом Чанпин-хоу. Во главе войска [он] был направлен нанести удар по сюнну (123 г.). Достиг верховьев реки Юйу и, обезглавив захваченных пленных, повернул назад. Возвратился с победой, и согласно указу императора ему пожаловали тысячу цзиней

золота. Когда военачальник выехал из ворот дворца, циский сяньшэн Дун Го, который [при дворе] был дайчжао[1191] [на должность] гунчэ, преградил путь экипажу Вэя. Согнувшись в поклоне, сказал: «[Я] хотел бы обсудить [одно] дело».

Военачальник остановил повозку. Сяньшэн Дун Го, стоя рядом с повозкой, сказал: «Император лишь недавно оказал милость Ван-фужэнь, её семья бедна. Сейчас вы, военачальник, получили тысячу цзиней золота. Что, если вам половину дара передать родственникам Ван-фужэнь?[1192] Когда государь узнает, он непременно [239] обрадуется. Это было бы дальновидным поступком». Военачальник Вэй, поблагодарив его, сказал: «Сяньшэн

подсказал мне, как совершить дальновидный поступок. Прошу вас [и далее] наставлять меня».

После этого военачальник Вэй передал пятьсот цзиней [золота] родственникам Ван-фужэнь. Ван-фужэнь сообщила об этом У-ди. Император сказал: «Дацзянцзюнь ранее не был известен такими [поступками]». И спросил его, кто подал ему эту идею. Тот ответил: «Её подал дайчжао сяньшэн Дун Го». Сяньшэну Дун Го указом был пожалован пост дувэя в одной из областей.

Являясь дайчжао [на должность] гунчэ, сяньшэн Дун Го в течение длительного времени очень бедствовал, голодал, страдал от холода, его одежда и обувь износились. [Даже] когда пошёл снег, носил обувь, у которой имелся верх, но не было подошвы-так он босиком ступал по земле. Прохожие смеялись, а сяньшэн Дун Го отвечал: «Когда идёт снег, незачем разглядывать следы от обуви. Разве подошва не может напоминать стопу человека?»