Исторический материализм

Порождаемые условиями капитализма классовая борьба пролетариата и его классовое сознание говорят нам совершенно ясно о том, что общественное бытие определяет общественное сознание. Развитие марксизма особенно наглядно доказывает, что эта основная теоретическая истина марксизма непонятна без практики пролетарской борьбы. Вся история большевизма и его борьбы с уклонами выражает правильно понятую и на практике осуществляемую основную истину о зависимости общественного сознания от общественного бытия. Сознательность пролетариата не пассивное отражение спокойного бытия, а действенное познание, которое рождается в самой борьбе, «ибо, — указывает Ленин, — само это участие (т. е. участие в борьбе пролетариата. — Авт.

) одним уже фактом своего появления поднимает и сознательность и организационные инстинкты»[333].

Ленинская борьба за роль партии и её организацию, за параграф 1-й устава партии на II съезде партии и т. д. — классическая иллюстрации того, как практически диалектически Ленин понимал и применял этот материалистический закон истории. Ленин знал, что без участия в работе партии понимание партийной программы и партийной теории не могло быть правильным и устойчивым.

Созданная как план первая хозяйственная пятилетка и победоносная борьба за её осуществление показала, как сознательно, на практике проводился пролетариатом понимание того, что общественное бытие, т. е. построение фундамента социализма, определят собой и влечёт расцвет так называемой «духовной культуры».

«Материализм вообще, — говорит Ленин, — признаёт объективно-реальное бытие (матерю), независимо от сознания, от ощущения и т. д. человечества. Материализм исторический признаёт общественное бытие независимым от общественного сознания человечества. Сознание и тут и там есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адэкватное, идеально точное) его отражение»[334]

.

Здесь возникает вопрос: как следует понимать это отражение, «является ли оно точным, правильным отражением бытия?»

Отражение бытия в идеологиях, особенно в классовом обществе, далеко не всегда является точным и правильным отражением и познанием этого бытия. Религиозное сознание, религиозную идеологию никак нельзя признать верной, правильной копией действительного мира. Однако даже в наиболее мистических и фантастических религиозных представлениях можно и необходимо вскрыть их земное ядро — объективные отношения, породившие данное представление. Задача марксистского исследования заключается в том, чтобы в любой форме общественного сознания — религии, искусстве, науке — вскрыть только ей присущий, особый, специфический вид отражения материального бытия, притом различный у разных классов

, чтобы из данных отношений реальной жизни вывести соответствующие им формы общественного сознания.

Всякая идея или система идей представляет собой специфическую область общественной жизни, не сводимую механически к тому материальному общественному бытию, которое породило данную идею и отражением которого она является. C другой стороны, идеологии представляют собой не какую-то самостоятельную область, оторванную от бытия людей, но, наоборот, «идея так же реальна, как объект, отражением которого в мозгу она является»[335]. Идея — не фикция, не голая выдумка, как бы фантастична она ни была, а реальное отражение

процессов общественной жизни. Самую жизненность идеи обусловливает её содержание, т. е. отражение ею материальных общественных процессов.

Сознание всегда есть в той или иной форме отражение бытия, но способ этого отражения весьма различен у разных классов. Вот как например Ленин характеризует отражение в головах капиталистов их бытия: «Каждый отдельный производитель в мировом хозяйстве сознаёт, что он вносит какое-то изменение в технику производства, каждый хозяин сознаёт, что он обменивает какие-то продукты на другие, но эти производители и эти хозяева не сознают, что они изменяют этим общественное бытие»[336]. B отличие от буржуазного сознания, сознание и идеология пролетариата правильно отражают общественное бытие. «Врагов у нас много, — говорит Ленин, — но они разъединены или не знают, чего хотят… Мы знаем, чего мы хотим»[337].

B одном из своих писем Энгельс указывал, что критикам Маркса «нехватает диалектики» для правильного понимания взаимоотношений экономического базиса и надстроек, общественного бытия и общественного сознания.