Истории будущего

Первая из двух наших метафор следует Гераклиту. Время – своего рода поток, или река, влекущая нас через беспрестанные изменения. С этой точки зрения будущее должно отличаться от прошлого, и опознать его непросто. Именно так мы обычно воспринимаем время в повседневной жизни, а потому эта метафора сегодня кажется естественной для большинства из нас. Такое время схоже с бурным миром взлетов и падений, радостей и горестей, рождений и смертей; в некоторых индийских текстах этот мир описывается как сансара.

По другую руку стоят те, кто считает, будто наше ощущение течения времени и перемен – лишь соблазнительная иллюзия. «Реальное время», как выражался философ, покойный Д. Г. Меллор, вовсе не течет¹⁷

. Оно больше похоже на карту, чем на реку. Это нечто вроде божественного взгляда на время – взгляда сверху. Согласно данной точке зрения, изменение – не то, что происходит, а скорее различие между двумя точками на карте в восприятии муравья, ползущего между ними. Наше ощущение отличия будущего от прошлого объясняется тем самым нашим собственным перемещением, а вовсе не предполагаемым течением времени. Следовательно, различие между прошлым и будущим невелико, а будущее в некотором смысле должно быть познаваемо, поскольку оно уже нанесено на карту. Та мысль, что постоянство лежит в основе поверхностных изменений повседневной жизни, обусловила, быть может, представление большинства людей о времени, как я покажу в главе 5. Но в современном быстро меняющемся мире ее воспринимают наиболее серьезно те философы и ученые, что обеспокоены логической загадкой времени как потока (об этой загадке мы поговорим чуть позже в настоящей главе).

Одна метафора подразумевает, что мы встроены во время, другая – что мы, пожалуй, способны вознестись над временем. В недавнем обзоре философии времени два обозначенных подхода называются, соответственно, «динамическим» и «статическим». Правда, философы нередко называют такие временные последовательности – в знак уважения к известной статье (1908) британского философа Дж. Эллиса Мактаг-гарта – А-сериями и В-сериями¹⁸. Перед нами, разумеется, научный жаргон, но он так широко используется философами времени, что к нему стоит попривыкнуть.

На практике две указанные метафоры во многом совпадают. Даже Мактаггарт, рассматривавший время как иллюзию, соглашался с тем, что «мы наблюдаем время только как формирующее обе эти серии» [12]

. Сочетание этих метафор встречается нам в одном из самых известных определений времени, данном сэром Исааком Ньютоном. В «Математических началах натуральной философии», важнейшем труде научной революции, Ньютон пишет: «Абсолютное, истинное математическое время само по себе и по самой своей сущности, без всякого отношения к чему-либо внешнему, протекает равномерно и иначе называется длительностью» [13]. Время Ньютона «течет», как река, но оно «абсолютно» и имеет протяженность, или «длительность», как линия на карте.

Время как река: будущее в А-серии

Чтобы сделать метафору времени как реки менее абстрактной, присоединимся к юному герою Марка Твена Гекльберри Финну и его другу Джиму, которые сплавляются по Миссисипи:

«В эту вторую ночь мы плыли часов семь, а то и восемь, при скорости течения больше четырех миль в час. Мы удили рыбу, разговаривали и время от времени окунались в воду, чтобы разогнать сон. Так хорошо было плыть по широкой тихой реке и, лежа на спине, глядеть на звезды! Нам не хотелось даже громко разговаривать, да и смеялись мы очень редко, и то потихоньку. Погода в общем стояла хорошая, и с нами ровно ничего не случилось – ни в эту ночь, ни на другую, ни на третью.

Каждую ночь мы проплывали мимо городов; некоторые из них стояли высоко на темных берегах, только и видна была блестящая грядка огней – ни одного дома, ничего больше. На пятую ночь мы миновали Сент-Луис, над ним стояло целое зарево… Каждый вечер, часов около десяти, я вылезал на берег у какой-нибудь деревушки и покупал центов на десять, на пятнадцать муки, копченой грудинки или еще чего-нибудь для еды; а иной раз я захватывал и курицу, которой не сиделось на насесте… Утром на рассвете я забирался на кукурузное поле и брал взаймы арбуз, или дыню, или тыкву, или молодую кукурузу, или еще что-нибудь» [14].

Течение времени в А-серии столь же величественно, как величественна сама Миссисипи. Оно уносит в будущее обломки целой вселенной, всякую звезду и всякую галактику, каждый атом, каждого жука, точно так же, как Миссисипи несет плоты, рыбацкие лодки, каноэ, яхты, колесные пароходы и коряги. Наша жизнь – часть этого потока.