Истории чудовищ (Середина)

— Строго говоря, наверное, Сэнгоку-тян лучше будет знать на будущее, что голые девушки вызывают непристойные чувства у взрослых.

— Меня предали! А всё так хорошо начиналось!

— Но знаете, Арараги-сэмпай, если обнажённая девушка не вызовет никакого интереса, у меня возникнут опасения за мужчину, и как минимум это будет грубо по отношению к девушке.

Сравнительно серьёзный довод.

Ну, если так подумать, она права.

Ситуация далека от соблазнения, и по всему её телу отметины змеиной чешуи, но именно поэтому и будет довольно невежливо ничего не почувствовать по отношению к обнажённой девочке. Сендзёгахара тоже в тот раз сказала, что было бы вежливо поделиться впечатлением.

Я повернулся к Сэнгоку.

И самым серьёзным тоном, каким только мог, сказал ей:

— Поправлюсь. Я испытываю непристойные чувства, глядя на обнажённую тебя, Сэнгоку.

— У…

Сэнгоку затряслась, словно сдерживая крик.

— У, у-у-у… у-у-у…

Частые слёзы полились из её глаз.

— Эй, Камбару! Я сделала, как ты сказала, а она заплакала! Среднеклассница! Ох, что я наделала?! Почему?!

— Кто вообще об этом так прямо говорит…

Камбару квадратными глазами глядела на меня.

Не похоже, что она пыталась меня надуть.

— Надэко…

Сэнгоку шлёпнулась на кровать и с опущенной головой едва слышно говорила, почти шептала…

Но тем не менее.

Говорила чётко.

— Надэко не хочет эти следы.

— Сэнгоку…

— Не хочет… Спаси меня, братик Коёми, — сквозь рыдания сказала она.

005

Часом позже.

Я вновь пришёл в заброшенную вечернюю школу, где обитают Ошино с Шинобу, оставив их лишь на один день со своего визита в субботу.

— Долго ты. Я уже заждался, — встретил меня Ошино, словно предвидев моё появление.

Ошино Мэмэ.

Эксперт по странностям.

Авторитетный специалист.

На весенних каникулах, когда на меня напал древний вампир и я сам стал вампиром, вытащил из этой тьмы меня именно он.

Неопределённого возраста мужик в гавайской рубашке.

Своего жилья у него нет, непутёвый человек, который перебирается с места на место.

И Ханэкава Цубаса, одержимая кошкой.

И Сендзёгахара Хитаги, повстречавшая краба.

И Хачикудзи Маёй, заблудшая в улитке.

И Камбару Суруга, загадавшая желание обезьяне.

Всем им помог Ошино.

Этот долг неотплатим, однако, честно говоря, Ошино не из того типа спасителей, с которыми вам захотелось бы завести тесные отношения. Ни за что.

Характер скверный. Ни в коем разе не благонамеренный человек. Само олицетворение непостоянства. Мы знакомы с самых весенних каникул, но до сих пор в его личности встречаются совершенно непонятные мне грани.

Ошино сидит по-турецки на псевдокровати из скреплённых леской парт, за которыми когда-то получали знания дети, и, закончив слушать мой рассказ, мрачно проговорил:

— Змеевервие.

— Змеевервие?.. Никогда не слышал.

— Сравнительно известное имя. Один из поручителей богов-змей.

— Поручителей богов-змей? Не заклинатель?

— Заклинатель змей это из греческой мифологии. Поручители богов-змей из японской. Одержимые змеебогами… Ну, это тебе тоже ничего не скажет, Арараги-кун. Но змеевервие…. Хм. Она твоя… кохай, Арараги-кун? Эта девочка.

— Слишком большая разница в возрасте для кохая. Подруга сестры.

— Хм-хм. Сама как сестрёнка, стало быть.

— Не выставляй мои знакомства по-своему.

— Братик Коёми.

— …

Сболтнул лишнего.

Треклятая честность.

Соврать не мог, что ли…

Хотя скрывать что-то я совершенно не умею.

— Наш Рагико-тян теперь братик Коёми… как летит время, годы проходят и не замечаешь.

— Не называй меня Рагико-тян! Это шутка Камбару!

— Но звучит же.

— Забудь об этом!

— Да ну, Цундере-тян у нас Цундере-тян, Стараста-тян — Староста-тян, и только ты Арараги-кун — Арараги-кун, немного нечестно. Теперь ради равенства, будем звать тебя Рагико-тян.

— Остановись, прошу!

— Но уже как-то закрепилось даже. Ну да ладно, — перешёл Ошино к другой части беседы. — Несмотря на это, ты быстро закончил поручение. Спасибо за работу, Арараги-кун.

— Ага… Ну…

Никогда бы не подумал, что Ошино поблагодарит меня, потому растерялся, и ответ вышел скомканным.

— Штука не особо заковыристая, но сделать сам я не мог. Передай мою благодарность и той девочке. Э-эм…

Ошино задумался.

Та девочка это, конечно же, Камбару… А, ясно, думает, как бы её назвать. Он же ещё не выбрал прозвище. Ханэкава это Староста-тян, Сендзёгахара Цундере-тян, а Хачикудзи Потеряшка-тян… Камбару, стало быть, будет Спорт-тян?

— Извра-тян.

— …

Похоже, Ошино распознал в Камбару больше извращенки, чем спортсменки.

Хотя понять можно.

Думаю, весьма точное замечание.

— Не мог хотя бы на Юри-тян остановиться… Она же всё-таки девушка…

— М-м? Вот как? Тогда Юри-тян сойдёт. Ладно, в общем, между нами теперь всё чисто. Благодарю за своевременную выплату.

— Всё чисто?

— Ага.

— Ошино, я бы хотел уточнить кое-что, можно?

— Что же?

— Как только мы вошли на территорию храма, Камбару как-то резко поплохело… в храме что-то есть?

Я специально оставил Камбару дома, чтобы спросить у Ошино об этом без неё.

Ошино искоса глянул на меня.

— А тебе, Арараги-кун?

— Э?

— Тебе не плохело?

— Да не особо.

— Ясненько. Ну, всё-таки за день до этого ты давал свою кровь Шинобу-тян, наверное, поэтому. Повезло.

— Повезло?..