Истории чудовищ (Середина)

— О. У нас тут артефакт цивилизации. Собрался звонить кому-то?

— Ну… Думал сначала связаться с Камбару и Сэнгоку. Заняло времени больше, чем я ожидал.

— Если так, звонить не нужно. Наш разговор окончен. На вот.

И Ошино прямо с дверного проёма кинул мне то, что держал в правой руке. От такой внезапности я немного растерялся, однако смог поймать не уронив.

Амулет.

Обычной формы, однако однотонный.

Нет надписей, вроде «удачи в дороге» или «здоровых детей».

Ровный цвет.

— Это что?

— Изгонишь змеевервие.

— …

— Внутри оберег. Такой талисман. Как тот, который ты прикрепил в храме, но немного другой… в обёртке нет смысла. Это ножны. Сильному оберегу нужен предохранитель. Или точнее ограничитель. Только не пойми неправильно, не нужно прилеплять оберег девочке на лоб словно цзян-ши32 какой. Его вообще не надо доставать из обёртки. Предохранителя, ограничителя. Не знаю, что произойдёт. Когда покажу тебе формальности процесса, очень постарайся их не забыть. Хорошо бы мне пойти, но лучше обойтись, похоже, вы с Юри-тян уже выстроили доверительные отношения с девочкой. Соблазнить за десять секунд это довольно сильно. Круто, мне даже завидно. Ха-ха, к тому же, хоть ты, похоже, и не помнишь, но у девочки насчёт тебя прекрасные воспоминания, не правда ли? Иначе бы не разделась в комнате у парня, да, братик Коёми?

— …

Не очень его сейчас понял, если честно.

Такой болтливый, как Сендзёгахара или Камбару, Ханэкава или Хачикудзи, не может не предположить изнанку в словах, но какими бы эти слова не были откровенными или обличающими, им соответствует молчание. Скромный характер. Хоть немного надавишь, тут же зажмётся…

Но то, что Сэнгоку открыто отказала признанию мальчика, довольно неожиданно. Такие люди смиренно согласятся на отношения, даже если они им не очень хочется… Хотя не мне тут рассуждать о любви.

— Думаю, это как не стесняться раздеться перед врачом. Такое доверие. О, а ведь Асклепий из Змееносца, был известным доктором. Всё сходится.

— Но Ошино… Это нормально?

— Нормально что?

— Больно просто как-то. Ты вечно важничаешь. Запутываешь, на мелочах закручиваешься. Такое чувство, что сегодня как-то маловато твоих любимых отсылок к различным источникам. Неужто ты из-за того, что я больше не в долгу, решил обойтись?

— О, да ты уже привык, Арараги-кун. И всё равно ворчишь, когда много отсылок. Уж сомневаюсь, не ты ли на самом деле цундере, а вовсе не Цундере-тян. Бодрый такой, у тебя праздник какой? Я это не со злобы говорю. Староста-тян, Цундере-тян, Потеряшка-тян, Юри-тян, про тебя не нужно и упоминать, Арараги-кун, вы ведь все сами залезли в странности?

— А… Это…

Это.

— Вы все и есть виновники. Было у вас такое намерение или нет, но вы стали сообщниками со странностями. Замарав руки, ноги моют, для таких людей важен процесс. Разве сейчас всё не по-другому?

Сэнгоку Надэко просто жертва. Ничего плохого. Даже причина наслать змеевервие слаба. У странности, однако же, есть своя подобающая причина, но сейчас ответственность не совсем на девочке. Четырнадцать змей? Столько она убила, но это самооборона. Не повезло, вот, просто неудача. Мне не на что сердиться, когда жертва чьей-то злости хочет принять свою ответственность. Таких людей должно спасать.

— …

Ты прав.

Прости, я думал, это со злобы…

Так вот почему он был такой мрачный, когда в первый раз назвал имя змеевервия… выходит, это не из-за самой странности. Ошино по-настоящему считает Сэнгоку Надэко жертвой.

— Преступление должно быть искуплено, но нельзя судить того, кто этого преступления не совершал. Нужно спасать людей, попавших в беду. Я, конечно, не особо хороший, но и у меня осталась какая-то толика доброты. Только не нужно думать, что эта работа будет благотворительностью.

— Ну, ожидаемо.

— Но ладно. На этот раз оставим на сдачу от твоего с Юри-тян поручения. Твоя как-бы-сестра ничего не должна.

— Ясно…

Проблема жертвы и виновного.

Похоже, она под его расположением.

Неужто он по среднеклассницам?

— Но Арараги-кун, обрати внимание, «яму роешь, сам в неё попадёшь». Я повторяю, чтобы ты запомнил и задумался над этими словами.

— А… Ну, хорошо я понял, запомнил и подумал. Это естественный ход вещей. Такое часто происходит и без странностей.

— Это может быть. Однако Арараги-кун, не знаю, что ты об этом думаешь, но я не всегда буду жить здесь, — проговорил Ошино всё таким же ничего не значащим тоном. — Когда-нибудь мои исследования и наблюдения закончатся. На самом деле, моя забота, даже моя главная цель, это то, чтобы у тебя и Юри-тян всё разрешилось по нормальному. Когда-нибудь я уйду из этого города. И тогда тебе уже не спросить у меня совета, Арараги-кун.

И долга уже нет.

Ошино продолжил: