Истории чудовищ (Середина)

В закрытой одежде будет плохо виден процесс изгнания, так что Ошино распорядился, чтобы следы чешуи на коже были ясно видны во время ритуала, но всё-таки в одних спортивных трусах ни за что нельзя её оставлять. К тому же, несмотря на свою честность, я скрыл сей факт от Ошино, но когда Сэнгоку показывала следы змеевервия на своём теле, так получилось, что она нечаянно убрала руки от груди (и только прекратившая плакать Сэнгоку тут же снова зарыдала), так что тем более подобного нельзя допустить.

Так мы и дошли до школьного купальника.

Сэнгоку не переодевалась в храме, она как младшеклашка надела купальник под одежду, в которой пришла из дома. Школьный купальник хоть и показывает ноги, но большая часть тела всё-таки остаётся закрытой, так что состояние шрамов трудно отследить, но с другой стороны мне и так видно добрались ли следы чешуи до шеи. Интересно… оно продолжает обвиваться даже вечером?

Если так, лучше поспешить.

Просто не видно, но тело Сэнгоку и сейчас обвивает огромная змея.

Я передал Сэнгоку амулет, который мне дал Ошино.

— Так, садись в центр… на клеёнку. Изо всех сил держи этот амулет, закрой глаза и дыши ровно… неплохо бы ещё помолиться.

— Помолиться?.. Кому?

— Кому-нибудь. Наверное, сейчас-то…

Змея.

Бог-змея.

Змеевервие.

— Хорошо… я постараюсь.

— Ох.

— Братик Коёми… смотри внимательно.

— Положись на меня.

— Смотри внимательно… на Надэко.

— Ага, всё будет хорошо.

Я всё равно не смогу не смотреть.

С этого момента Сэнгоку одна, если честно.

Всё-таки, как оно там.

Спасаемый лишь сам спасает себя.

Я вышел из барьера, встал рядом с Камбару, которая зажгла антимоскитную спираль, немного обошёл и встал напротив Сэнгоку.

— Ладно.

Сейчас.

Сэнгоку уже закрыла глаза.

Руки она крепко сжала у груди.

Ритуал уже начат.

Сколько времени он займёт, не знает даже Ошино, в худшем случае стоит готовиться на всю ночь. Мы с Камбару всё равно не знаем, выдержит ли Сэнгоку столько, но остаётся лишь попытаться. Тут особо не порепетируешь.

Свет фонарей.

С четырёх сторон мягко освещал девочку.

— Эй, Арараги-сэмпай, — обратилась ко мне Камбару.

Голосом тихим настолько, что легко можно было не услышать. Наверняка чтобы не потревожить Сэнгоку, которая сидит сосредоточившись внутри барьера, однако, думаю, в этом случае лучше вообще молчать.

— Чего тебе? Сейчас не до твоих шутеек.

Весь ритуал порушится, если Сэнгоку засмеётся.

Угробим все приготовления.

— Я знаю, но… Арараги-сэмпай, сейчас меня посетила одна немного странная мысль.

— Какая?

— Сэнгоку-тян храбро ходила одна убивать змей. Как насчёт этого?

— Храбро убивать змей больно сильно звучит… А, ты про то? Куски змей?

— Да. Нет более определённого хорошего способа без таких громоздких ритуалов?

— Ну как тебе сказать… я тоже сказал, но это будет труднее. Со слов Ошино. Потому что с резаньем змей важнее место.

— Место… потому что здесь неправильности собираются…

— Нет, это место худшее, какое может быть, но это не значит, что можно проводить ритуал где угодно. Углубляться в подробности некуда, но без змей с Тохоку эффект будет слабым.

— Делятся по регионам?

— Делятся. Для странностей это серьёзно.

Если не стали известными.

Сэнгоку хоть и выбрала эту гору, потому что здесь водятся змеи, однако для ритуала нужно было тщательней отбирать место. Вообще, если уж так рассуждать, то в случае Сэнгоку Надэко ничего не делать с самого начала было бы самым лучшим вариантом.

Весь этот сувой.

Место скопления неправильностей.

Звучит иронично, но сейчас мы должны привлечь на свою сторону эти неправильности, чтобы изгнать странность.

— Понятно, согласна. Но всё-таки этот амулет, который дал Ошино-сан, очень полезная вещь.

— Сомневаюсь немного, что он такой полезный. И вряд ли он даже сработает в другой ситуации.

Именно потому что странность, посланная человеком.

К тому же, потому что змея.

— Фол фолом, да?

— Я бы сказал бурхан бурханом.

— Ну, если это спасёт Сэнгоку-тян, то хорошо… Всё-таки вы и правда спасаете всякого, кто попадётся под руку, Арараги-сэмпай.

Добрый к любому.

Быть добрым к любому безответственно.

— Не всякого, кто попадётся под руку, но того, кого могу, да. А если мы знакомы, то и тем более.

— Думаю, в такого вас влюбилась Сендзёгахара-сэмпай, похоже, в этом и есть ваше обаяние, Арараги-сэмпай. И сейчас я думаю, что вы хороший парень для Сендзёгахары-сэмпай. Но надеюсь, — говорила Камбару. — Если вы попадёте в ситуацию, когда нужно будет выбрать кого-то одного, хочу, чтобы вы без колебаний выбрали Сендзёгахару-сэмпай.

— …

— Вы свободны за кого пожертвовать собой, но я хочу, чтобы вы ценили Сендзёгахару-сэмпай… но, конечно, у меня нет прав говорить вам такое.

Левая рука Камбару.

Однажды пыталась убить меня.

Но не она сама.

Странность, питавшаяся сильным желанием.

— Камбару… я считаю, права на это у тебя есть. Скорее даже, именно у тебя и есть.

— Хорошо, если так.

— Так же, как ты считаешь меня хорошим парнем для Сендзёгахары, так и я думаю, что ты хороший для неё кохай.

— Такие слова правда помогают. О… Арараги-сэмпай.

Камбару указала вперёд.

На тело Сэнгоку, которая от всего сердца чему-то молилась.