Истории из предыстории. Сказки для взрослых

Наступили дни страха. Колосья не смели поднять голову. Муравьи, запершись дома, считали и пересчитывали быстро тающие припасы. Птицы совсем исхудали, потому что теперь в поисках пропитания им приходилось летать за много километров. Цикады не подавали голоса, а Мышонок, по натуре большой оптимист, впал в меланхолию. От голода обитатели полей начали роптать, однако никто не осмеливался открыто выразить свой протест.

И все же спустя какое-то время стали устраиваться тайные сходки в норе Крота: он был подслеповат и туг на ухо, поэтому вряд ли мог выдать заговорщиков.

Как-то вечером после обычных жалоб, от которых, как известно, проку никакого, полевой Мышонок вдруг заявил:

— Хватит ныть, надо действовать. Мы должны организовать подпольную борьбу с тиранией.

Такого не ожидал никто.

— Но мы ведь маленькие.

— И слабые.

— А он большой, сильный.

— И страшный.

— И жестокий.

— Ничего, мы возьмем его не силой, а хитростью, — сказал Мышонок. — Пускай мы маленькие, но наша сила в том, что нас много.

— И верно! — оживились собравшиеся. — Надо только действовать сообща..

— Правильно, — одобрил Мышонок. — Это главное. Ну так будете мне помогать?

— Будем! — хором откликнулись все.

— А что надо делать? — поинтересовался кто-то.

— Я умею только скакать, — смущенно сказала Саранча.

— А мы — только петь, — сказали Цикады.

— А мы — летать, — сказали Птицы.

— Все сгодится, — ответил Мышонок. — Значит, расстановка сил такова: Саранча вскочит ему на нос, чтобы отвлечь его внимание и обеспечить внезапность атаки Птиц.

Все слушали разинув рот.

— А Птицы тем временем набросятся на него и выклюют глаза.

Надо же, как все просто! Никому и в голову не приходило…

И что же потом?

— Потом Муравьи всем скопом облепят и парализуют ему ноги. В этот момент по сигналу Цикад я начну кусать его куда попало, однако постараюсь добраться до головы.

Все были в полном восторге.

— Ну что, согласны?

— Согласны!

— Никто не струсит, не сбежит в последний момент?

— Никто.

— И никто не предаст?

— Предателям — смерть!

— Долой тирана! Долой Пугало!

И вдруг Крот, который все прослушал, потому что был занят починкой своей зимней шубы, поднял голову и, поправляя на носу очки, спросил:

— Что, его снова поставили?

— Кого?

— Пугало.

То есть как?

— Да их то и дело выставляют, чтобы наводить на всех страх, — объяснил Крот. — Кого может напугать глупая соломенная кукла…

Поднялся невообразимый шум.

Тогда Мышонок постучал хвостом, требуя тишины, и объявил:

— Друзья мои! Если Крот говорит правду, значит, мы спасены и никакое рабство нам больше не угрожает. Однако не будем радоваться преждевременно. Сперва надо осторожно выяснить, действительно ли наш диктатор — всего-навсего чучело, набитое соломой.

Посыпались вопросы:

— А как же это выяснить?

— Кто осмелится подойти к нему близко?

Мышонок собрался с духом и-воскликнул:

— Я пойду!

Это смелое предложение было встречено овацией, и Мышонок, сопровождаемый напутствиями своих друзей, выскочил из норы.

Стояла темная, ненастная ночь; небо лишь изредка освещалось вспышками молний.

Думая о том, что ему предстоит, бедный Мышонок как-то сразу растерял весь свой пыл. По счастью, он был не один: Колосья ободряюще шуршали над ним, проводив до самых ног гигантского Пугала.

Когда Молния озарила страшный силуэт, Мышонок затрясся мелкой дрожью и чуть не бросился назад. И впрямь момент был трудный: тиран навис над Мышонком всей своей жуткой громадой. Мышонок подумал, что жизнь его, вероятно, на волоске, но если он не выполнит взятой на себя миссии, то может поставить под удар жизнь всех обитателей поля. Эта мысль будто подтолкнула Мышонка; единым духом он вскарабкался по шесту, шмыгнул под штанину и вгрызся в ногу Пугала.

Вкус соломы. Так, значит, Крот был прав!

Мышонок торжествовал: битва выиграна, обман разоблачен! Только страх мог до такой степени ослепить их, только страха и надо бояться, думал Мышонок, бегом возвращаясь в нору Крота.

Встретили его всеобщим ликованием; веселье продолжалось целую ночь, пока все не попадали с ног от усталости и не заснули глубоким сном.

А снаружи тем временем разразилась страшная гроза. Наутро друзья, едва проснувшись, высыпали из норы и не узнали Пугало. Солома, которой оно было набито, от дождя размокла и раскисла, ветер сорвал шляпу, черты лица, нарисованные чернилами, почти совсем стерлись, из глаз текли две черные безобразные слезы, нос слился с бесформенными губами, пустые перчатки уныло повисли, а куртка облепила шест. Жалкое зрелище!

Мышонок от радости стал прыгать через свой хвост, как через веревочку; Птицы, заливаясь, кружились возле тряпичной головы, а Муравьи, не теряя времени, собирали зерна, сбитые бурей с Колосьев, и спешили унести их в свои подземные галереи.

Крот тоже выглянул из норы, прищурясь, долго разглядывал покосившееся Пугало и наконец изрек:

— Рано или поздно всех их ждет такая участь. Пугало держится, пока ему удается обмануть кого-то, а такие, к сожалению, всегда находятся. Эх, сколько этих чучел я перевидал на своем веку! — Крот вздохнул, покачал головой, протер очки рукавом своей шубы и скрылся в норе, захлопнув за собой дверь.