Истории из прошлого

Эмма рассказала, что у нее есть музыкальное образование. Брат и родители живут в Битенбурге, а она сама живет одна на Плюшкинской улице. Помимо работы Эмма занимается каратэ, хотя в последнее время бросила занятия. На вопрос Эмиля «Зачем?» она улыбнулась и сказала: «Девушка не всегда должна быть хрупкой и слабой. Нет, это не феминистские предубеждения, просто необходимость».

И она замолчала. Дальше углубляться Эмиль не стал.

На этом день не закончился, а музыкальный коллектив снова пополнился. Потом Дайс неоднократно вспоминал тот день и поговаривал: «Месяц никого, а тут, как у крольчихи, – один, второй, третий и десятый!» Вскоре Эмиль узнал, что новый член коллектива – давно вернувшийся старый. Он еще при квартете был.

Это был молодой человек, которому на вид едва исполнилось за двадцать; невысокий, светловолосый и смуглый. Его привел в разгар обеденного перерыва Карл со словами:

– Ну вот видишь, Эрвин? Ничего не изменилось.

– М-да, пупсик, вижу, – голос у него оказался таким писклявым, что Эмиля передернуло. – Такое ощущение, будто я здесь лет сто не был.

Эмма встала и обняла его.

– Эрвин, привет. Ну что, как ты? Как бизнес?

– Провалился! Провалился в болото, начальник стал банкротом, – Эрвин поморщился. – Да и мне это надоело: офис, одни бумажки… Фу! Я искал еще работу, мой кузен открыл со своим другом детективный бизнес. Мне бы хотелось работать там секретарем, однако кузен мне такой: «Я лучше в гроб лягу». Ну и вот. Короче, я понял, что пока посижу дома. Но целый день сидеть-то скучно, вот и вернулся – так сказать, вспомнить былое.

– Ну и хорошо, – сказала Эмма и пошла на сцену.

Карл и Эрвин поцеловались.

Эмилю стало как-то неловко и противно, но он не мог отвести от них взгляда. Эрвин направился в кабинет за инструментами, а Карл переглянулся с Котиком.

– Что?

Едва Эмиль успел открыть рот, хотя даже сам не знал, что делать – сказать: «Ты педик?», или промолчать, как тут дверь кабинета отворилась и в зал буквально влетел Дайс. Глаза округлились, лицо красное. В руке он держал телефон.

– Почему я об этом раньше не знал? Чего ты молчал?.. Слушай, я новости не смотрел, у меня и так своих проблем по горло хватает… Эх, ладно. Еще что? Все? Ну и что ты теперь будешь делать?.. Ладно, давай так. Угу, звони мне, понял? Давай, пока.

Шеф повесил трубку и плюхнулся возле Эмиля. Карл подошел к столику:

– Что случилось?

– Солнце в одно место закатилось! – Дайс откашлялся и понизил голос. – Марию повязали. Два детектива там… поработали, а сейчас полиция полезет глубже, на Анну может наткнуться. Рудольф уже волосы на себе рвет, думает залечь на дно. Не знаю я, что будет дальше…

– То есть нас тоже могут повязать?

– Маловероятно, но надо быть готовым ко всему… – Тут шеф впервые посмотрел на Эмиля и спокойно сказал: – Мальчик, иди лучше, спой. Подслушивать не хорошо.

Котик в рассеянности перевел взгляд с Дайса на Карла, кивнул и направился к сцене. Эмма стояла возле ступеней и смотрела в сторону шефа. Когда Эмиль с ней поравнялся, она сказала:

– Может, сыграем «Собачку Молли»?

– Что здесь происходит? – прошептал Эмиль. – Что это значит – «повязать», «залечь на дно»? Кто такие Анна и Мария?

– Да так, он про своих конкурентов. Не обращай внимания.

Котик нахмурился.

– Подожди, я не догоняю – почему мне нужно такие вещи игнорировать? Ну, я же должен знать, где…

– О, Эрвин! Иди сюда, сыграй. Нам нужна твоя помощь.

Тот взобрался на сцену и поздоровался с Котиком, представившись, как Эрвин Мерфи. Эмиль пожал в ответ руку – холодную и липкую, будто намазанную несколькими слоями крема. Как оказалось, Эрвин играл на барабанах. Он согласился подменить Эмиля, пока тот будет петь. Между тем обеденный перерыв заканчивался, пора снова браться за работу. Пока Эрвин и Эмма настраивали инструменты, Котик подошел к Карлу, который проверял второй микрофон, и спросил:

– Что все это значит, черт возьми? О чем говорил герр Дайс?

В ответ Карл лишь отмахнулся и запел первый куплет.

***

Вечером народу было не очень много. Амалия пришла за два часа до закрытия кафе и села возле бара. Котик сразу же ее заметил. Он был с Эммой, они пели почти час и под бурные аплодисменты уступили места Карлу и Эрвину. Котик поцеловал свою девушку и сел рядом с ней, а Эмма устроилась в сторонке и заказала бренди. Все трое молчали. После часа беспрерывного пения говорить совсем не хотелось. У Эмиля уже сводило скулы, так что он молча слушал истории Амалии о том, как клиентка едва не стащила фен. Иногда Котик поглядывал на Эмму, та наливала бренди в стакан. «Такая тихая, – думалось Эмилю. – Вообще она сама по себе такая. В основном любит слушать, немного говорит. Хорошее качество! Моя же любит только говорить». Эмма протянула Эмилю бутылку, и он, улыбнувшись, отхлебнул напиток из горла.

Котик поморщился и повернулся к подруге. Та внезапно замолчала, да и в лице изменилась: поджала губы, прищурилась. Эмиль знал это выражение и уже хотел сказать про усталость, как тут Амалия нагнулась к нему и прошептала:

– Как твои первые рабочие дни, дорогой?