Истории мееханского пограничья. Том I. Север

Tahg грохнул смехом во всю глотку, да так, что эхо прокатилось по залу. Шум разговоров утих, словно ножом обрезанный, все головы повернулись в их сторону. Кеннет прикусил губы и закрыл глаза, чтобы не смотреть на давящихся смехом десятников, капитан авд–Понб задыхался, а Навер вытаращил глаза и присоединился к своему дяде. Через мгновение смеялись все, даже священник Сетрена позволил себе коротко фыркнуть. Исава, восхитительно зарумянившись, сидела, уткнувшись взглядом на тарелку.

Аэрисс, все еще хохоча, вытер рукавом слезы с глаз:

– Прекрасно, графиня, прекрасно, ха–ха–ха, но… давайте позволим десятнику закончить.

Велергорф кивнул в знак благодарности и продолжил:

– Тело волка, даже волка из лесов северного Хавеннеца, не смогло уместить силы бога, через минуту загорелось ярким пламенем и превратилось в горстку пепла. Сетрен ушел, приказав найти более сильное существо. Через десять дней в кругу призыва стояла клетка с горным медведем. Зверь был велик, стоя на задних лапах был выше двух взрослых мужчин, и, прежде чем его поймали, убил или ранил тридцать охотников. Когда медведь проснулся и начал биться о стены клетки, то толстые железные прутья толщиной в дюйм гнулись как доски. Сетрен осмотрел зверя, оценил его силу, размеры и объял его своим духом. – Велергорф взболтнул кубок в руке, глядя на содержимое. –  Взревел медведь, и треснули горные пики, на расстоянии ста миль сошел снег, засыпая лавинами дороги. Шаманы в кругу призыва упали на землю без сознания, клетка развалилась на куски от одного удара лапой, и Сетрен, в обличье медведя, встал среди них. Но не сделал и трех шагов, как хозяин гор тоже сдался, не в состоянии удерживать силу Бессмертного. Зверь вдруг упал, начал уменьшаться и усыхать, будто его тело лежало в ледяной пещере. И прежде чем кто–либо успел заметить, на его месте осталась кучка костей и несколько обрывков шерсти. Подул ветер и все превратилось в  пыль.

– Я так понимаю, что третьей попыткой был бык.

– Да, графиня. Но до того как привели быка, шаманы долго бродили по тропам снов и много беседовали с духами предков. – Десятник не обратил внимания на раздраженное фырканье Явена. – Мало кто знал, какое существо может быть сильнее чем горный медведь, но, в конце концов, одному из них приснился мощный, рогатый зверь, которого никогда не видели в этих краях. Темно–коричневый, в холке выше чем рослый мужчина, с рогами белыми как полированная кость. Тур из лесов юга, изрекли мудрецы, когда им описали животное. Три года прошло, прежде чем доставили царя лесов в горы. Тысячу шкурок черно–бурой лисицы, тысячу стальных мечей и тысячу бочек медовухи передали живущим на юге племенам в обмен на право поймать вожака одного из стад. Сто охотников заплатило ранами или жизнью, прежде чем смогли укротить зверя. Но когда он встал в круге призыва, все подтвердили, что за исключением мифических, огромных как серые скалы зверей далекого юга, нет в мире более величественного существа. Тур был от носа до хвоста пятнадцати футов, семь футов в холке и два длинных, по четыре фута, рога. Когда Сетрен появился, даже он воздал должное красоте и силе животного. Приказал снять путы с быка, а когда это было сделано, встал перед ним в облаке искрящегося снега. Животное не убежало, не впало в ярость, только мерили они какое–то время друг друга взглядами – бык и Бессмертный, а потом… потом…

Десятник заколебался, демонстративно посмотрел на священника и закончил:

– Потом Сетрен поклонился быку, низко, приложив руку к сердцу, и замер так на некоторое время. А когда выпрямился, бык опустил голову, ударив рогами о землю. Так появился первый Закон Принятия: существо должно согласиться на то, что Бог войдет в него. Иначе тело не выдержит столкновения душ и будет уничтожено. И Сетрен вошел в тело быка. На больший срок, на три дня. Но что–то пошло не так, в тот момент, когда все уже начали поздравлять друг друга, бык внезапно помчался вперед, топча всех, кто стоял на его пути. Начались три страшных дня, в течение которых бык бушевал в горах, нападая на все и на всех. Разрушал дома, валил городские стены, уничтожал родовые замки. Его рога стали красными, а ноги по брюхо вымазались кровью. Любой, попавшийся ему на глаза, погибал, и никто не мог остановить бойню. Смерть пришла в горы и долины. И ни один из священников, шаманов и мудрецов не знал, почему это произошло, никто не знал, почему Сетрен, найдя сосуд, способный вместить его великий дух, начал уничтожать собственный народ. Многие были готовы бросить родную сторону и бежать, уйти в чужие места, склониться перед иными богами. Отчаяние охватило разум, сомнение поселилось в душах. Черные мысли и горькие слова наполнили ядом сердца.

Десятник замолчал, глотнул из кубка, снова глянул в него. За столом стояла тишина.