Истории мирового балета

Мясин тем временем собрался переехать из Лондона в Париж и посоветовал Фредди обратиться к Мари Рамбер. Балерина польского происхождения сыграет большую роль в жизни будущего хореографа. Она вышла из мастерской Эмиля Жак-Далькроза, «создателя ритмики», как пишут о нем в книгах про балет. Жак-Далькроз был композитором и, интересуясь балетом, добивался, чтобы в танцах воплощалась музыка через движение и ритм. Что же касается Мари Рамбер, то именно ее Дягилев пригласил консультировать Нижинского, когда тот ставил свою «Весну священную». Некоторое время Мари Рамбер работала в кордебалете «Русских сезонов» и занималась в классе итальянца Энрико Чеккетти. Словом, она многое видела, многое умела, но самым главным ее умением было открывать таланты. Из ее школы, кстати, вышел еще один английский хореограф – тонкий Энтони Тюдор.

Рамбер почувствовала искру таланта в необузданном юноше Аштоне, ведь он просто фонтанировал идеями. В 1925 году она задумала поставить балет силами своих учеников и поручила Фредди выступить в роли хореографа. Тот испугался, но Рамбер не отступала: в конце концов, она уже придумала название – «Трагедия моды, или Алые ножницы», и пригласила сценографа – польскую художницу Софию Федорович. Пройдет много лет, даже десятилетий, на протяжении которых Аштон будет сотрудничать с этой женщиной.

Балет имел успех, выдержал много представлений. Но Аштон не был удовлетворен. Он хорошо понимал: чтобы ставить – надо много учиться и надо видеть много разной хореографии, надо впитать в себя разные стили. И он попросил Мари Рамбер отпустить его в Париж.

Париж двадцатых годов прошлого века был столицей Европы. Всё самое лучшее, самое новое, самое интересное было сосредоточено там. А у Аштона была цель, которой он четко следовал. Он смотрел спектакли труппы Дягилева, и однажды ему удалось познакомиться с Брониславой Нижинской, сестрой Вацлава. Эта встреча и работа в ее парижской студии превратили Фредерика Аштона из любителя в настоящего профессионала.

Хочу обратить ваше внимание – три знаковых имени: Мясин, Рамбер, Нижинская. Два из них принадлежали воспитанникам русской балетной школы.

В Париже Аштон не раз честолюбиво размышлял о том, что пришло время для создания современной английской школы танца. По возвращении из Парижа он узнал, что в Лондоне основано Общество любителей балета Камарго – имени легендарной французской танцовщицы, которая когда-то осмелилась укоротить юбку и показать ножки, чтобы демонстрировать мелкую технику. В уставе Общества Камарго было записано, что существует оно на добровольные взносы и эти взносы пойдут на создание отечественного балета. В работу Общества была вовлечена очень важная для английского балета личность – Нинетт де Валуа. К тому времени она уже закончила карьеру и собирала собственную труппу, чтобы выступать в провинции. Ей нужен был хореограф, и первую постановку для своей труппы – «Сюиту Каприоль» – она доверила Аштону. Фредерик с волнением согласился и за основу взял народные танцы XVI века.

На премьеру Нинетт де Валуа пригласила Анну Павлову – ту самую восхитительную Анну Павлову, увидев которую, Аштон заболел балетом. Павлова, жившая тогда в своем английском доме, Айви Хаус, с интересом пришла посмотреть, что получилось. Какова же была радость Аштона, когда кумир его грез пришла в восторг от спектакля! Павловой настолько понравилось, что она захотела заказать Аштону программу для себя. К сожалению, этому сотрудничеству не суждено было случиться: Павлова уехала на гастроли, а в 1931 году ее не стало…

Жизнь продолжалась. Поверив в Аштона, Нинетт де Валуа предложила ему следующую постановку, и Фредерик сделал для ее труппы один из лучших своих балетов – «Фасад» на музыку англичанина Уильяма Уолтона. Получилось невероятно остроумно. Музыка Уолтона была легкой, а к ней Аштон добавил все самые модные на тот момент танцы – танго, фокстрот, вальс, – и получился некий фасад беззаботной светской жизни. Примечательно, что сам Аштон в этом спектакле исполнил «Танец швейцарского молочника». Если суммировать, Аштон сделал открытие – он показал, что балет может быть очень забавным, даже смешным. Он внес в балет тонкий английский юмор, он заставил зрителей улыбаться.

После «Фасада» Аштон завоевал признание публики, и особенно завсегдатаев бульварных театров. Он начал ставить ревю в коммерческих театрах. Ему это очень нравилось, но и серьезная работа никуда не ушла: он поставил два балет – «Маски» и «Рандеву» – на музыку Пуленка, которые оформила Софья Федорович в модном стиле ар-деко. Главные партии в этих балетах исполнила английская балерина Лилиан Элис Маркс, на сцене – Алисия Маркова: Элис взяла себе русский псевдоним, так как танцевала у Дягилева.