Истории, пожалуй, круче, чем у Вашего браузера. Сборник рассказов

– Ответьте для себя – вы любите мужа? – Инга остановилась. – И не воспринимайте ситуацию как конец света. Скорее, это начало. Поступок Родиона выглядит кошмарно, но это теперь, со стороны и по прошествии времени. Когда ваш муж играл, он думал только о вас. Представьте его состояние, когда до конца всех семейных проблем с деньгами осталась одна игра, а он был уверен в успехе! Не судите как ханжа, влезьте в его шкуру. На кону – ваше общее с ним счастье на годы вперед. Встаньте на его место. Вы бы не согласились? Его поступок – высшее проявление любви, он хотел как лучше, он мечтал о том, чтобы вы с ним были счастливы. Беда Родиона в том, что ему не повезло. А вам везет всегда? У вас в жизни не было осечек, когда хотелось одного, а выходило по-другому? Задаю вопрос еще раз – вы любите мужа? Вы готовы спасти его жизнь и свое счастье?

Как ни мерзко выглядит предлагаемое, а нет ничего важнее жизни. Рискнуть можно всем – счастьем, любовью… но не жизнью.

Инга заметила нужное изменение в ее взгляде.

– Вас проводить?

Виктория отшатнулась.

– Как хотите. – Инга кивнула на выход. – Езжайте к дому, где сбили вашего мужа, а лучше идите пешком, быстрее получится – по прямой от больницы недалеко, минут в десять-пятнадцать уложитесь. В кафе на первом этаже ждут кредиторы. Ничего делать не надо, к вам выйдут. Не волнуйтесь, они хорошие достойные люди, вам не причинят вреда. Скорее, наоборот.

В сумочке Инги заиграла мелодия.

– Простите. – Вытащив телефон, девушка шагнула в сторону, но сказанное мужским голосом «Ну что?» донеслось четко.

– Это они? – Виктория протянула руку. – Дайте!

Слова подберутся, главное, услышать этих людей, начать разговор…

– Нет, это личное. – Инга отвернулась и зашептала в трубку.

Звонок взломал ступор оледеневших мыслей, некоторое время они больно хрустели, затем подтаяли и потекли невообразимыми смыслами и картинками.

Виктория сжала виски ладонями. Родион. Родной. Любимый. Его поступок глуп и безрассуден, но она теперь просто обязана…

Обязана ли? А что будет потом, когда все произойдет? Какими глазами они посмотрят друг на друга… и смогут ли посмотреть в глаза? Если дошло до наезда, значит Родион не хотел такой расплаты и рисковал жизнью для того, чтобы невозможное осталось невозможным. Если Виктория пойдет на поводу кредиторов, решивших действовать именно в момент, когда муж не в состоянии что-то предпринять…

– Перезвоню позже. – Инга отключила телефон и обернулась.

Два взаимоисключающие мысли сражались в голове Виктории. Одна требовала спасать мужа любой ценой, вторая – довериться ему: Родион ничего не рассказал, значит надеялся на другой исход. Это в свою очередь говорит, что не все так однозначно. Но доживет ли муж до другого исхода?

А если его выбор – честь жены? Жизнь в обмен на честь – в духе настоящего мужчины. Родион – настоящий, иначе Виктория не влюбилась бы. Но он поставил жену на кон, а это совсем в другом духе. Как расценить поступок, и можно ли такому человеку доверять в остальном?

«Такому человеку». Скажется же. Этот человек – муж, с которым она связала жизнь. Чтобы в горе и радости – навсегда.

Любовь и вера боролись, любовь молила о немедленном самопожертвовании, а вера в любимого человека заставляла уважать его решения. Виктория сухо бросила:

– Мне нужно подумать.

– Я вам все объяснила, дальше смотрите сами, что будет лучше для вас и для него, – сказала Инга, прежде чем уйти, и еще раз посмотрела на время. – Вас ждут еще двадцать минут, затем договор считается расторгнутым, и в силу вступят прежние условия. В случае допросов и других разборок я буду отрицать, что знала о соглашении, каким бы образом оно не исполнилось. На вопрос, зачем приходила сюда, скажу, что интересовалась здоровьем знакомого, и это абсолютная правда. Прощайте. Надеюсь, вы примете правильное решение.

***

Ветер трепал волосы и с упорством истинного мужика задирал платье, под ногами скрипела пыль, солнце противно сушило кожу на щеках. Инга шла домой. В сумке вновь затрезвонило.

– Поговорила? – раздался в трубке тот же нетерпеливый голос. – Ну что?

– Должна прийти, – буркнула Инга. – Готовьтесь. Камеры проверьте, это главное. И если где-то проколитесь…

– Обижаешь, мы репетировали.

– Все предусмотреть нельзя.

Она хотела отключиться, но приятель не успокаивался:

– Все же: должна прийти или придет? Между этими понятиями есть значительная разница.

– Не можешь пять минут подождать? – Инга нажала «отбой», и телефон улетел обратно в сумку.

Теперь от нее ничего не зависит. В мыслях бурлило и пенилось, на душе сквозило, и очень хотелось кого-то пристукнуть. Хотя бы пнуть. Мешали туфли-лодочки, надетые, чтобы сделать походку искушающей, и вместе с платьем, подчеркивающим спелую роскошь, объяснить сопернице, кто чего стоит. Испорченная болезнями тощая палка и, в противовес, юное тело в самом соку – для мужчины, который хочет наследников, выбор очевиден.

Реальность же сворачивала это понятное любому здравомыслящему умозаключение в бумажный кораблик и спускала в канализацию. Наворачивались слезы. Почему Родик сам не ушел от Виктории? Что не так?