Истории, рассказанные негромко…

Гора до верха лесом заросла,в ней мрамор спал, ручьями обормотан,не знал, что должен выйти на работуиз-под земли добычей ремеслаи стать подложкой слова и числа,обложкой лиц и тел на обороте.Вот человек, он под горой живети пилит, пилит, пилит белый каменьв карьере белом рядом с облаками.И цвет слепит, и руки тянет гнет,но дома гладит он лозу руками,и алой розой кровь его цветет.Надраен в кухне бело-серый пол,снаружи стены в снежно-белой крошке,вся жизнь проходит в мраморной обложке,

как будто бы с работы не ушел,сарай – и тот из камушков поплоше,и в яме на дороге – серый скол.В лице горы прорезался карьер,издалека горит раскрытым глазом,и старенькие татры и камазынатужно тянут пиленный размеркубами многотонными на базу,где раскроят их на любой манер.Из каждой глыбы – сто могильных плит,а если есть заказ – пойдет в скульптуруи резчик в ней преобразит натуруи выведет вождей или харитна белый свет, прославив пулю-дуруну или то, что у него болит.

И глыба тоже может быть больна,внутри скрывая желтую каверну,как тень ручья, протёкшего, наверно,из дальней эры в наши времена.И смерти тень, тень жизни безразмернойна белом теле истиной видна.Вот человек уже идет с горык своим лозе и розе и закату,и пыли ком, накопленной бесплатно,в груди каверной раковой горит.Он знал, но думал: это все когда-то,и вот уже он смерть несет внутри.На местном кладбище прибавилась плита,остался дом, вдова, лоза и роза.И на карьере, не боясь угрозы,

работает сосед, и налитаракии рюмка с градусом серьезным…А про скульптуру скажут: красота!

«Я запишу ножом на пиках ледяных…»

Я запишу ножом на пиках ледяныхприснившийся язык из возгласов одних,на белых остриях наколот и намерз,он станет дневником оледеневших слез.Очищен от меня, прошедший явь и сон,он впишется в разряд возвышенных персондо той поры, пока лавиной не сойдетмой ледяной язык с присвоенных высот.А я забуду смысл и звонких, и глухихи снова не пойму согласных и немых,теперь мне набирать горючую слезу,

взлетая над огнем, клубящимся внизу.

«Когда в тебе созреет бог…»

Когда в тебе созреет бог,парящий над толпой,и сонмы ангелов споютотбой,поймешь, что взгляду из-под тучуже не страшен гром,и сонмы ангелов споютподъем,но тела маково зерноживет в тисках травыи знать не знает наперед,увы…

«В неразличимом четвертом часу…»