Истории Выживших

Засаду мы заметили неожиданно. Я бы сказал – фатально неожиданно, но на этот раз удача нам улыбнулась: засада не заметила нас. Как заправские сурки, я и Весельчак «зарылись» в землю. Метрах в тридцати от нас, среди самодельных траншей и насыпей из строительного мусора, поросших кустарником, притаились бойцы. Я насчитал семь человек, наверняка их раза в три больше. Отличное место выбрали – поворот единственной дороги у них как на ладони и находится ниже точки засады. Проходящая поворот колонна не сможет дать достойный отпор – первых срежут, ударив во фланг, а потом добьют остаток. Могу на что угодно поспорить – на той стороне дороги, за поворотом, расположилась еще одна засада, и бить будут сразу с двух сторон. Хотя я бы поднялся чуть выше по склону – через пятьдесят метров начиналась линия внешней обороны бывшей армейской части. Еще не захваченная растениями, она послужила бы лучшей защитой, чем кучи мусора и кустарники.

Я мысленно похвалил себя и напарника за нелюбовь ходить проторенными тропами. Мы пренебрегли «безопасной» дорогой и вышли к развалинам с другой стороны. А лучше бы и в другой день пришли. Меня совсем не грела мысль оказаться в развалинах одновременно с группой с Черного рынка или с теми, на кого они устроили засаду.

До меня донеслось приглушенное шиканье Весельчака. Пока я размышлял, напарник прополз по траве в глубокую ложбину и ждал меня у края глубокого оврага. Я поспешил за ним. Отчаянные мы все-таки ребята: черновики – с одной стороны, те, кого они ждут, – с другой, Лес, почти поглотивший развалины, – со всех остальных сторон, и мы между ними. Все это ради отметки на карте умершего солдата, что вручил нам Акела, пообещав недурной куш. Опасно, но кто не рискует, тот не пьет по вечерам в заведении у Акелы. Тем более у него нюх на прибыль, его картам можно верить – Акела еще никогда не промахивался.

Мы спустились на дно оврага, когда послышался шум двигателей. Машины три-четыре, не меньше, в наше время столько техники на ходу одновременно – настоящая редкость: последняя заправка закрылась семь лет назад. Значит, Армия Возрождения едет, больше некому. Я прислушался – тяжелый лязг траков бронемашины подтвердил догадки. Час от часу не легче – я представил, какую войнушку устроят эти две компании.

Мы пошли дальше, и звуки внешнего мира скрылись. По дну оврага текла вода, довольно быстро и шумно. Настоящий поток черной, грязной жидкости вырывался из противоположной стены и исчезал в подножии склона слева. По поверхности воды проскальзывали маслянистые пятна и остатки ветхого мусора. Почти по всей длине овраг пересекала толстая труба, поднимающаяся над уровнем воды на высоту ладони, ее то и дело захлестывали грязные волны.

Весельчак первым ступил на трубу, для сохранения равновесия раскинув в стороны руки. Я пошел за ним. Труба была предательски скользкой, покрытой чавкающей слизью и наростами серо-зеленого мха. Весельчак вдруг отшатнулся назад, издав сдавленный рык и замахав руками, стараясь восстановить равновесие. Громадный, а от надетого жилета и рюкзака казавшийся еще больше, он очень походил на медведя-шатуна, взгромоздившегося на цирковой шар. Его правая нога вдруг соскользнула с трубы, и мне пришлось ухватить его за петлю на жилете, помогая устоять. Пару секунд мы шатались вместе, изображая борющихся пьяниц, потом Весельчак нашел опору.

– Что там? – шикнул я, отпуская Весельчака.

– Змея! – Он замер, будто раздумывая – идти вперед или попятиться назад. – Из воды выскользнула и через трубу… Здоровенная…

Неожиданно громыхнуло так, будто взрыв произошел над нами. Стены оврага закачались, сверху посыпались комья земли и труха. Скорей всего, черновики ударили по первой машине, запирая колонну, и в той сдетонировал боезапас. Теперь подожгут замыкающую и запрут колонну на дороге. Был бы я командиром – в жизни бы на эту дорогу не сунулся. Снова громыхнуло, в этот раз ближе. Нас снова осыпало землей и камнями, осклизлая труба ходуном заходила под ногами. Весельчак снова замахал руками и побежал вперед, проявляя для своей комплекции небывалые чудеса сноровки. Я поспешил за ним, стараясь не соскользнуть с подлой трубы. Мельком я успел заметить, как зашевелились корни на стенах оврага. Час от часу не легче – нельзя стрелять возле Леса, он этого не любит.

Впереди, в стене оврага, метрах в четырех над полом, зияла большая дыра, из которой вытекал поток грязной воды. Она вела в подвал здания и с поверхности была не видна. К стене прислонялась решетчатая секция забора, упавшая сверху. Край секции находился почти возле дыры, это был единственный безопасный путь в развалины.

Весельчак заскочил на нее, с разбегу перемахнув едва не половину пролета, и вдруг получил увесистый шлепок справа, такой, что из глаз искры полетели. Я видел, как толстый корень изогнулся и впечатался в напарника, едва не свалив его вниз. Решетка накренилась, заскользила в сторону, оставляя на стене глубокие борозды и осыпая Весельчака комьями мокрой земли.

– Черт! – выругался он, чувствуя, что опора вылетает из под ног.