ИСТОРИЯ АБУЛФЕЙЗ-ХАНА

Короче говоря, когда убийцы вошли в [ханский] гарем к принялись за грабеж, пленный государь увидел, что все они заодно, все тесно сплочены [и ему не будет ни от кого пощады]. Неотвратимо тот дом был территорией, подобной дому судьбы, построенному насилием, или подобной замку небесного рока, который унес в тот дом убежище добродетели [хана-мученика]. Один мучитель-военный, по имени Кучик-Хайван минг, проломав отверстие в стене комнаты, [где находился хан], вошел с четырьмя-пятью человеками и схватил его величество за пояс, хан сказал: /25 а/ «Как тебе не стыдно хватать [столь дерзко] за пояс своего благодетеля и обесчестить себя на весь век! Какая тебе польза убивать меня?!» Но тот злодей-злоумышленник, не обратив никакого внимания на слова государя, вцепился в него и с такой силой нанес кулаком удар [по лицу] его величества хана, что тот проглотил два [выбитых] зуба. «О низкий человек, – восклицает хан, – ты думаешь убить меня и полагаешь, что легко тебе пройдет мое несправедливое кровопролитие! Я надеюсь, что ты не достигнешь своего желания».

Стихи:

Нелегкое дело – они пролили кровь невинного И посыпали прах горести на голову жизни несчастного.

Нетрудное [дело] – [поразив] мечом беспомощного, Они смешали [его] с землею и кровью государя Кербела [имам Хусейна] Нетрудное [дело] – у несчастного /25 б/ с сотней насилий и жестокостей Разорвали нить жизни мечом горести! [32] Тот злодей [Кучик-Хайван минг], схватив его величество за ворот, потащил его наружу, ибо питал к нему старую злобу за то, что его величество во время своего путешествия в Самарканд разрушил его укрепление 58. Но тот лев из чащи ловкости (т. е. Убайдулла-хан), схватив за талию Кучик-Хайвана, как воробья, ударил его о землю, так что все вскрикнули [от неожиданности]. Хан схватил [было] рукою за кинжал, но тот случайно остался у него под кольчугою. Когда хан искал кинжал, Кучик со всем своим скотством 59, не надеясь освободиться из-под руки хана, закричал своим мулозимам 60: «Помогите мне!» – как будто он был пленником в когтях льва. И неожиданно злая судьба пришла ему на помощь, /26 а/ [так что] охотник попал в руки дичи или лев стал пленником в лапах лисицы.

Один из его «сирот», подбежав, ухватил благословенные ноги хана, потащил к себе и свалил с ног тот свободный кипарис, ту стройную пальму. Упомянутый Кучик-Хайван, вскочив на ноги, сел на беззлобную грудь того сидящего на почетном месте [государя], плода от древа благородного происхождения. Ты сказал бы [при виде сего], что земля и время восстонали и вскричали [от горести]. Вопль поднялся из среды закрытых стыдом целомудрия [обитательниц гарема]. Хан-мученик же бился под руками и ногами Кучик-Хайвана и проливал потоки кровавых слез горести из облака очей. Свое несчастное положение он выражал такими словами – Стихи:

«Увы! Я – несчастный, плачущий, [всеми] покинутый, Схваченный врагами /26 б/ спереди и сзади, Упал на землю беспомощности;

Небо же растворило [передо мною] двери насилия, и Сердце полно боли от крика и плача, Тело изранено мечом злодея;

Голова подобна пузырю моря, наполненному кровью, А шлем – цвета красного тюльпана;

[И нет никого вокруг]: ни задушевного друга, ни помощника, Ни родственника, ни везира, ни личного секретаря!

Верность далека от сердец друзей,

А жестокость [в виде] злобного меча – в руке гордого [злодея].

Судьба решила убить меня,

Нарушив верность, союз и клятву.

Мое сердце переполнено болью от [этого] места плача, А тело мое изранено и измучено мечом печали. [33] Дом и семья [мои] преданы на поток и разграбление, Мои же друзья в плену, в одиночестве. /27 а/ Увы! Я сложил свой багаж в юности И не вкусил [ни одного] плода от пальмы жизни!»

Когда государь подобным образом стенал, а интимного друга Не было подле него, он зарыдал и заголосил.

С сердцем полным боли, с желтым лицом, бедный Упал на землю без [поддержки] друга от горести, [нанесенной ему] злобою.

Судьба никогда подобного не запомнит И древнее небо с самого своего возникновения (букв. основания) не видело [похожего на это]!

Короче говоря, Кучик-Хайван, воспользовавшись случаем захвата обиженного [судьбою] шаха и стяжавшего божью милость государя, вонзил в затылок этого сейида-мученика кинжал злобы, так что залил его алою кровью всю землю. Подлинно [все] мы принадлежим Аллаху и к нему возвратимся 61. Небо в знак траура [по убитому хану] облеклось в темно-синие одежды, юная невеста, молодая Луна, исцарапала ногтями [свое] лицо, а Меркурий, обмакнув перо в чернила горести, создал элегию, /27 б/ оплакивающую покойного. Зухра разбила канун веселья 62, а роза разорвала [свой] воротничок; тюльпан положил тавро на [свое] сердце, а нарцисс стал без света 63;

Луна накинула на шею черный войлок 64; соловей же от разлуки с розою лица сел на кучу праха; вселенная пришла в смятенье; глаза [у всех] наполнились кровью, а сердца стали израненными, так что я сказал бы – Стихи:

«Вдруг при движении небесной колесницы его настигла судьба:

Птица государства сбежала, подобно краске, с лица сего государя.