История альбигойцев и их времени (часть вторая)

Но Пеньяфорте, начавший тогда составлять собрание церковных канонов и декретов, достаточно хорошо изучил их, чтобы допустить возможность мысли о каком-либо протесте или противодействии епископов, уже четыре столетия закабаленных наместником Христа. Но тем не менее булла написана ловко. Так как доминиканцы давно и успешно посвятили себя проповеди Слова Божия, особенно зротив еретиков, а епископы, погруженные в разнообразную деятельность, едва могут вздохнуть под тяжестью обременяющих их занятий, то папа, находя нужным, чтобы бремя их было разделено с другими, и указывая на пример Спасителя, который избрал не только двенадцать апостолов, но и семьдесят два ученика, послав их проповедовать по двое, — назначает доминиканцев действовать против ереси во Франции и прилежащих к ней провинциях. Епископам предлагалось благосклонно принять их, оказывать им помощь, давать советы и вообще относиться со всем вниманием, дабы они могли исполнить свое назначение, а папа мог достаточно и по заслугам оценить искреннюю ревность епископов (49).

Через месяц в Латеране были написаны подобные же сообщения баронам Франции и Аквитании, графу де Фуа, графу Раймонду VII и капитулу Тулузы. Но, совершив действие, Рим не придавал ему широкого значения. Он смотрел на него как на временное дело. Решительные буллы, обобщавшие инквизицию и заносившие ее навсегда в историю, последовали лишь в 1254 и 1261 годах.

Во всяком случае, с 1233 года могли открыться действительные специальные суды по делам ереси. Доминиканцы разъехались по всей Италии и Лангедоку. Их инквизиторы с папскими полномочиями в руках даже опередили лангедокских собратьев в Кастилии, Наварре, Арагоне, Португалии, Франции и Германии. Средоточием и опорой их действий были монастыри, к тому времени достаточно многочисленные.

Насколько можно достичь точности при отсутствии актов и по поздним данным, первый трибунал был устроен в испанском городке Лерида по распоряжению тамошнего епископа дона Бертрана и архиепископа арагонского дона Эспарраго (50). Есть известие, что новый архиепископ Вильгельм Монгриу испытывал сомнения относительно новых судов, спрашивал объяснения и что ему 30 апреля 1235 года Григорий IX послал инструкцию для инквизиторов, редактированную тем же Пеньяфорте. Она носила частный характер.

Но первые действия испанских доминиканцев оказались неудачны. В Каталонии, в городе Ургеле, в том же году, жители возмутились против инквизитора, монаха Петра, и убили его. Он скоро был причислен к святым, как мученик, а труп его по сие время покоится в кафедральном соборе города. Новый инквизитор Понс д'Эспира был отравлен еретиками в 1242 году.

В Лангедоке доминиканцы действовали осторожнее. Но и там трое человек также пострадали в эти годы от тайных убийц из Кордеса. Хотя Раймонд VII против воли оказывал инквизиторам всякое содействие, они не сразу открыли свои трибуналы, и первый раз протокол тулузского инк визиционного суда подписан 26 мая 1237 года. До сих пор постоянного трибунала не существовало, а если он и был, то о деятельности его мы можем судить только по трем случайным постановлениям.

Трудно было бы объяснить причину такой медленности, не зная истории провансальских альбигойцев. После каждого погрома тамошние катары вдруг исчезали. Часто и Тулузе, вчера едва не поголовно еретической, на другой день католическое духовенство не встречало сопротивления при исполнении своих треб. Погром 1229 года был самый ужасный: он одновременно уничтожил в стране национальность политическую и религиозную. Альбигойцы, в массе равнодушные к своей вере, не высказывались до тех пор, пока Лангедок не успокоился от военной бури и не поправил несколько своего материального благосостояния. Только тогда, в конце тридцатых годов XIII века, ересь стала выходить наружу, но она не была уже теперь знаменем оппозиции. Это было гонимое, но сердечное верование, которое во многих крепких натурах не могло изгладиться совершенно.

Теперь же преследование приобрело систематический, безжалостный характер. Доминиканская организация уничтожала всякую надежду на какое-либо снисхождение, сделку и отступление; она была направляема самыми энергичными людьми, основательно знавшими альбигойскую догматику, одинаково ненавидевшими и ересь и еретиков. Альбигойство, в ком оно не скользило, а действительно существовало, должно было скрываться; высказавшись, оно не только не могло победить таких искусных судей, но не могло и существовать. Ему оставалось только умереть.

И вот начинаются длинные ряды сентенций инквизиции, которые только в извлечении занимают десятки фолиантов Национальной библиотеки Франции и которыми мы займемся, когда завершим фактическое изложение истории инквизиции и когда проникнем в ее заседания.

Очерк инквизиционных распоряжений против еретиков Иннокентия IV и его преемников до Евгения IV