История альбигойцев и их времени

Труд сербского историка Петрановича достаточно раскрывает историю и строй так называемой боснийской Церкви (91). Для нас важно указать аналогию между Церковью альбигойской и боснийской, хотя должно заметить, что боснийские богомилы по религиозным убеждениям несколько отличаются от болгарских богомилов. Богомильство в Боснии укрепилось в результате напора католицизма; оно послужило такой же опорой патриотическим интересам, как в Болгарии и Сербии. Лучший из боснийских государей Бан Кулин в конце XI века открыто принял сторону богомилов, и его преемники ведут постоянную борьбу с папами и католическим духовенством. Бан называл их «добрыми христианами». Питая уважение к монашескому житию, богомильские иноки называли себя крестьянским чином, хотя по образу жизни они едва ли были иноками. Эти монахи считались проповедниками и наставниками боснийской веры. Их глава называл себя господином дедом боснийским, что соответствовало католическому папе; его избирали настоятели монастырей. Он жил в городе Крешеве; его окружали двенадцать лиц, называвшиеся «стройниками»; это были ministri альбигойские из священнослужителей; между ними старцы соответствовали диаконам епископа, а гости старшим и младшим сыновьям при особе епископа.

Богомильство до того охватило всю Боснию, что католический дубровницкий архиепископ посвящал в XIV и XV столетиях в епископы Боснии еретиков (92); тогда дед и официальный епископ совмещались в одно лицо. Вся династия боснийских Котроманичей (1273-1463 годы.) исповедовала богомильство, и казалось бы, только здесь могли найти приют и защиту гонимые альбигойцы. В действительности было не так; альбигойцы покорялись силе и не хотели менять своего прелестного Прованса на балканские ущелья.

Обыкновенно боснийские баны не крестились, и к этому обряду побуждало их только опасение крестовых нашествий. Зато когда баны поддавались внушениям из Рима, то теряли всю популярность в народе; их патриархальные связи с подданными становились натянуты и, наконец, совсем прерывались; против них начинался мятеж (93). Католические миссионеры, приносившие крест и крещение, встречали вооруженное противодействие, если не имели с собой внушительной силы. И в этой земле, как в Болгарии и Сербии, только турецкое завоевание могло уничтожить ересь; и православная, и католическая пропаганда в своих действиях встречала поддержку в мусульманах. В Крешеве, на том месте, где некогда красовался дворец богомильско-го деда, был сооружен францисканский монастырь, который и ныне с прежней силой пытается католизировать всю окрестность.

Боснийцы, потеряв свою особую веру, став мусульманами, католиками и православными, потеряли и свою национальность. Слабое воспоминание о крестьянском чине, может быть, сохранилось в звуке «крштяне», как называют себя католические босняки в отличие от «рштяне», босняков греческой веры. Не есть ли это признак католического торжества в истории уничтожения богомильства? Закоренелая ненависть к латинству, или, что то же самое, к потере самостоятельности, выразилась в том, что потомки еретиков скорее соглашались отурчиться, чем стать католиками.

В то время как катарство погибло в своей метрополии, оно не могло уже существовать в Западной Европе. Чем меньшую оппозицию встречал католицизм, тем с большей жестокостью он относился к дерзким и враждебным ему проявлениям. Он уже не жил внутренней жизнью и, казалось, сам клонился к падению или преобразованию.

Начинался XV век, богатый историческими событиями, но бесцветный для Рима. Католицизм был тогда в крайне деморализованном положении. Авиньонское пленение, схизма и анархия в курии, грязный разврат первосвященников и кардиналов — все это благоприятствовало протесту и как бы узаконивало его пред лицом общества.

Учение Яна Гуса и Иеронима гремело по всей Чехии и возбуждало внимание Запада и особенно Лангедока, где были распространены сочинения реформатора. Вдобавок чума и голод производили недовольство в народе и внушали недоверие к господству духовенства. Но инквизиция стояла на страже порядков. Потому всякое стремление католицизма внутренне переродиться парализовалось проявлением насилия.

Одним из таких моментов был Констанцский Собор. В осуждении Гуса папство следовало преданиям своей истории и всему направлению деятельности инквизиции, охранявшей существование папизма[77]^.