История Александра Македонского

(6) Случайно царь приказал вести флот в другую сторону, оставив 30 малых судов у берега; из них два судна тирийцы захватили, на остальные навели сильный страх, тогда Александр, услыхав крик своих людей, подвел флот к берегу, с которого раздавался шум. (7) Первой из судов македонцев пришла на помощь одна квинкверема, наиболее быстроходная; как только тирийцы ее увидали, два их корабля бросились на нее с разных сторон; в один из них квинкверема на всем ходу вонзилась своим носом и его этим связала. (8) Другой, сохранивший свободу действий, устремился было быстрым ходом против другого борта квинкверемы, как вдруг по счастливой случайности еще одна трирема из флота Александра с такой силой наскочила на корабль, угрожавший квинквереме, что тириец-кормчий свалился с кормы в море. (9) Затем подходит еще больше судов, македонцев, на них и сам царь. Тогда тирийцы приналегли на весла и с большим трудом освободили свой корабль, пробитый квинкверемой, после чего их корабли устремляются в порт. Царь преследовал их, но, задержанный летевшими в него со стен стрелами, не мог ворваться за ними в город. Корабли же неприятельские он почти все потопил или захватил.

(10) После этого солдатам было дано 2 дня отдыха. Затем, приказав подвести к городу флот и осадные орудия, чтобы стеснить напуганных осажденных со всех сторон, сам царь поднялся на самый верх башни с тем большим мужеством, чем больше была опасность. (11) Заметный по своим царским знакам и блестящему вооружению, он был главной мишенью для стрел. И он проявил доблесть, достойную быть зрелищем: многих защитников стен он сразил копьем, некоторых врагов отбросил, напав с мечом и щитом, ибо башня, на которой он стоял, почти соприкасалась со стеной города. (12) Когда под частыми ударами тарана каменная кладка была разбита и защитные укрепления рухнули, флот вошел в порт и группа македонцев поднялась на покинутые неприятелем башни. Тогда тирийцы, на которых обрушилось разом столько бед, бросаются в храмы, ища там спасения, другие заперлись в своих домах, каждый сам выбирал для себя род добровольной смерти, иные бросались на врагов, чтобы не умереть неотомщенными; (13) большое их число занимало крыши и оттуда бросало на проходящих камни и все, что попадалось под руку. Александр приказывает перебить всех, кроме укрывшихся в храмах, и поджечь все постройки города. (14) Хотя этот приказ был объявлен глашатаем, никто из вооруженных не искал защиты богов: храмы наполнились женщинами и детьми, мужчины стояли у своих домов, готовые дать отпор свирепствующему победителю. (15) Многих спасли сидоняне, находившиеся в отрядах македонцев. Они вступили в город в числе победителей, но, помня о своем родстве с тирийцами (основателем обоих городов считался Агенор[117]), они спасли многих из них, уводя к своим кораблям и тайно переправляя их в Сидон. Так неистовства победителей тайно избежали 15 тысяч человек. (16) О том, сколько было пролито крови, можно судить хотя бы по тому, что внутри укреплений города было казнено 6 тысяч воинов. (17) Печальное для победителей зрелище было подготовлено яростью царя: 2 тысячи человек, на убийство которых уже не хватило ожесточения, были пригвождены к крестам на большом расстоянии вдоль берега моря[118]

. (18) Послов карфагенских царь пощадил, но объявил Карфагену войну, которая из-за крайних обстоятельств была отложена.

(19) Тир, город, достойный памяти у потомства как по своей древности, так и по превратности судьбы, был взят на седьмой месяц после начала осады. Он был основан Агенором и долго господствовал не только в ближайших морях, но везде, куда только заходили его флотилии, и, если верить молве, тирийский народ либо изобрел письмена, либо первым стал их распространять[119]. (20) Его колонии расселились почти по всему свету: Карфаген в Африке, Фивы в Беотии, Гадес у океана

[120]. Мне кажется, что они выбирали для своей многочисленной тогда молодежи незнакомые другим места для жительства или потому, что они, плавая; по открытым морям, часто туда заезжали, или потому, что земледельцы их, измученные частыми землетрясениями, — об этом тоже говорилось — были вынуждены с помощью оружия искать для себя новых колоний на чужбине. (21) Город этот испытал много падений[121]

, после которых вновь возрождался, теперь же под охраной римского гуманного владычества[122] он пользуется продолжительным миром, содействующим всеобщему процветанию.

Глава 5