История Андрея Бабицкого

Прокурор Рашидхан Магомедов поинтересовался, почему Андрей Бабицкий, оказавшись в Махачкале, не обратился к коллегам или властями Дагестана. По мнению прокурора, законность в Дагестане на таком высоком уровне, что если бы Андрей Бабицкий обратился к властям, то ему бы ничего не угрожало. Почему все же у корреспондента Радио «Свобода» были основания не доверять властям, объяснил Вячеслав Измайлов. Он рассказал суду, что обмена журналиста на российских военнопленных не было, а Андрея Бабицкого официальные власти передали людям, пока неизвестным, которые удерживали его более 20 дней, и именно эти люди привезли Бабицкого в Дагестан и то, как они его везли, позволяет предположить, что они были связаны с российскими спецслужбами. По крайней мере, все блокпосты они проезжали без досмотра. Заслушав свидетелей защиты, суд объявил перерыв до завтрашнего дня.

«Настоящее разъяснение сути чеченской войны…»

Суд над Андреем Бабицким проходит в атмосфере неожиданной открытости

Ведущий итогового информационного часа Петр Вайль беседует с находящимися в Махачкале директором Московского бюро Радио «Свобода» Савиком Шустером и адвокатом Андрея Бабицкого Генри Резником.

Савик Шустер: В Махачкале Радио «Свобода» представлено большим количеством журналистов, присутствуют продюсер Марк Штильман, Владимир Долин и Олег Кусов — корреспонденты, я работаю вместе с ними. Что касается журналистской обстановки, которая сложилась в помещении Советского райсуда города Махачкалы, то я должен сказать, что мы все были приятно удивлены тем, что нам было разрешено работать так, как даже может в устоявшихся демократических странах такое журналистам не всегда позволено. Мы могли снимать, записывать, устанавливать микрофоны, где нам хотелось, судья абсолютно не препятствовал, и это было настоящее событие. И журналисты в самом деле могли в течение суда полностью получать из зала суда информацию. Здесь присутствуют все ведущие российские телекомпании, потом с нами чешское телевидение, местное — дагестанское тоже, и мы предполагаем, что вся картинка, которая идет из Махачкалы, немедленно распространяется по ведущим телеканалам мира. Но, даже не входя в детали, сама журналистская атмосфера в зале суда была, можно сказать, беспрецедентной. Никто не ожидал такой открытости и благожелательности к прессе. Я думаю, что такого, по крайней мере из присутствующих, никто не ощущал со времени горбачевской гласности. Рядом со мной адвокат нашего корреспондента Генри Резник, и у меня вот какой вопрос: юридическая атмосфера тоже ведь была не совсем стандартной?

Генри Резник: Надо сказать, что я удовлетворен и, честно говоря, приятно поражен чисто правовой стороной. Судья — человек, во-первых, умный и, во-вторых, профессиональный. Каким бы ни было решение, то, что он обеспечил действительную гласность проведения процесса и бровью не ведет, когда некоторые журналисты, немного ошалевшие от свободы, бегают и переставляют микрофоны — этим он уберег себя от критики. Ни одна не удовлетворенная решением сторона не сможет упрекнуть его ходом процесса. Это решение судьи вовсе не предрешает приговор — я могу повторить: судья в очень тяжелом положении, и есть большой соблазн принять компромиссное решение. Есть три эпизода, когда показывался паспорт, допустим, выбросить два и оставить один, когда Бабицкий получил «неизъяснимое благо» от его применения. Я также приятно поражен тем, что судья знает дело, показания, материалы, он, заглядывая в протоколы допроса, оперирует показаниями, это говорит о профессионализме и добросовестности.

А прокурор — он и есть прокурор, обвинитель. Понятно, что он выступает с позиций обвинения. У нас разные оценки и мы стремимся к разному результату. Кроме того, с чего начался процесс — обвинительное заключение оглашал прокурор, хотя по устаревшему УПК, но эта норма не отменена, его оглашает суд, что противоречит Конституции, которая в 123-й статье утверждает принцип состязательности. Вы же понимаете, для чего это было сделано в советские времена. Суд, который зачитывает обвинительный акт, — уже складывается впечатление, что он выполняет обвинительную функцию, и это связывает суд. Здесь же судья предложил зачитать обвинительный акт прокурору, что вызвало его небольшое неудовольствие, и прокурор сказал, что надо руководствоваться УПК — «норма не отменена, хотя, может она и устарела», но подчиняется председательствующему. С профессиональной точки зрения это меня удовлетворяет. В наших даже московских судах нередко создается атмосфера, когда председательствующий начинает собачиться, какие-то ходатайства, уколы, шпильки… Всего этого мы были лишены.