История Авиации 2004 02

Полковник авиации Николай Кучеряев

В течение практически всего послевоенного времени в сознание нашего народа партийной пропагандистской машиной вбивался чеканный постулат «граница первого в мире социалистического государства — на замке». О том, что на самом деле происходило на рубежах нашей Родины в то время, мы узнаём буквально по крупицам только сегодня. Многие эпизоды необъявленного военного противостояния супердержав до сих пор остаются погребёнными в безднах архивов, а их подробности неумолимое время постепенно вымывает из памяти немногих участников. Практически без преувеличения можно сказать, что история «холодной войны» ещё ждёт своих исследователей. Но вот что любопытно. Разговаривая с ветеранами об имевших место «случаях» в разных «квадратах» вскоре начинаешь понимать, что изрядная доля подобных эпизодов происходила отнюдь не только из-за того, что обе стороны подталкивали своих авиаторов на провокации с целью вскрытия системы ПВО и пр.

Внезапно ухудшившиеся на маршруте метеоусловия, отказ навигационной системы, потеря ориентировки, небрежность в штурманских расчётах и тому подобные «мелочи» запросто могли поставить на карту жизни пилотов, а иногда и судьбу мира, балансировавшего на лезвии страха взаимного уничтожения…

На вопрос о том, как выглядели самолёты его пары, Николай Павлович ответил: «Да никак. Обычные были «МиГари. Серебристые с красными звёздами. Только у меня на левой хвостовой звезде был нарисован белой краской контур комсомольского значка. Бортовые номера тоже были красные с чёрной окантовкой. У меня был № 17, а у моего ведомого, старшего лейтенанта Иванова — № 18. У нас вообще в полку было заведено, что самолёты ведущих имели нечётные номера, а ведомых — чётные.»

Эта история началась в последний день лета 1958 г., 31 августа, когда я, наконец-то, уговорил свою любовь — очаровательную и несравненную Аллу Николаевну пойти в ЗАГС и зафиксировать наш брак. Тогда для этой процедуры никаких предварительных заявок делать было не надо, и мы договорились, что завтра поедем в Ленинакан. Однако, будучи человеком военным, я не очень удивился, когда вечером в гостиницу, где я квартировал, пришёл посыльный из штаба нашего 117-го истребительного авиаполка и передал приказ начальника штаба, согласно которому я, старший лейтенант Кучеряев со своим ведомым, старшим лейтенантом Ивановым, должен был завтра заступить на дневное боевое дежурство вместо лётчиков, которые должны были заступить по графику, ввиду заболевания одного из них. Не знаю, как в то время обстояло дело в других истребительных авиаполках, но в нашей части без крайней на то необходимости не разбивали слётанные пары, а потому в случае, если один из лётчиков по каким-либо причинам не мог выполнять обязанности, то пару заменяли целиком, что было оправдано.

Как бы там ни было, но эту «печальную весть» я сообщил своей невесте, а затем и ведомому. Печальной новость было именно в кавычках, так как дежурство на аэродроме Денинакан было всегда тревожным, но я и мой ведомый выполняли эту задачу с удовольствием, т. к., во-первых, мы были буквально влюблены в полёты, а, во-вторых, мы не без основания считали, что в ходе несения боевого дежурства нам рано или поздно должна была выпасть возможность отличиться. А кто из нас, молодых пилотов, тогда не мечтал о славе и воздушных боях с противником?.. Нет, это не была ненависть к другим народам, скорее нам хотелось защитить свою Родину, на границы которой оказывалось вполне ощутимое в то время воздействие…

В штабе полка наша пара считалась одной из самых «боевых», тем более что на соревнованиях по стрельбе по воздушным и наземным целям мы всегда получали отличные оценки, а потому нами частенько штопали дыры, возникавшие в графике дежурств. К тому же мы оба были пока «холостыми», а я ещё и являлся по совместительству секретарём комсомольской организации и руководителем политзанятий у военнослужащих срочной службы нашей эскадрильи. Словом, комсомольскому вожаку «сам бог велел» тащить дежурства «за себя и за того парня». Замечу, что вылетать по тревоге приходилось почти каждый день. Наша авиабаза располагалась практически в считанных километрах от границы с Турцией, со стороны которой вдоль линии разграничения двух государств часто летали разведывательные самолёты НАТО. К рассматриваемому времени с начала года уже было сбито несколько самолётов-нарушителей, о чём нам постоянно сообщалось на регулярных инструктажах.