Начиная с сентября в части стал поступать сильно переработанный вариант бомбардировщика с верхнефюзеляжной пушечной турелью под большим каплевидным блистером вместо двух выдвигаемых в поток экранированных огневых точек, имевших значительное аэродинамическое сопротивление. В качестве вооружения в новой турели использовалась 20-мм автоматическая пушка «Мэгуми» тип 99-1 (фактически – копия немецкой MG FF). В новых выпуклых турелях смонтированных по бокам фюзеляжа за крылом установили 7,69-мм пулеметы Тип 92, что вызвало увеличение экипажа до семи человек и рост полетной массы. Впрочем, новые двигатели «Кинсей-45», развивавшие свыше 1000 л. с. на высоте 4200 м, позволили конструкторам скомпенсировать это неизбежное явление, повысив скорость до 373 км/ч, а потолок – до 9130 м.
Необходимость наращивания усилий ударной авиации, несшей серьезные потери, потребовала увеличения выпуска самолетов, и если в 1937 г. и 1938 г. было построено соответственно 130 и 186 G3M, то в 1939-м со сборочных линий сошло 494 машины – почти половина от количества всех произведенных. Еще 238 самолетов поступило в части в 1940-1941 гг. Результаты этой гонки не замедлили сказаться: уже к середине 1938 г. G3M стал наиболее многочисленным типом из всех японских бомбардировщиков, но это достижение было явлением временным, поскольку судьба «тройки» уже была предрешена…
РАСЧЕТЫ АДМИРАЛОВ И КОНСТРУКТОРОВ
Еще летом 1937 г. аналитики из главного штаба японского флота, руководствуясь опытом воздушной войны в Китае, пришли к выводу о необходимости замены бомбардировщика G3M на более совершенный. Сейчас известно, что тяжелые потери самолетов этого типа в ходе боевых действий обуславливались в первую очередь отсутствием защиты экипажа и топливных баков, попадания в которые легко превращали G3M в гигантский факел. Кроме того сравнительно низкой была скорость, и довольно слабым оборонительное вооружение. Поскольку основная масса сбитых машин упала на китайской территории, то все эти факты были еще неизвестны, и эксперты при анализе причин выделили лишь две последние, не забыв присовокупить к ним отсутствие на начальном этапе конфликта истребительного прикрытия. В результате два первых пункта в разрабатываемом ТТЗ заняли высокая максимальная скорость и мощное оборонительное вооружение. Правда, реально усиливать его было нечем. Адмиралам, со своей стороны, хотелось получить еще больший радиус действия.
Уже в сентябре главный штаб флота выпустил тактико-техническое задание (спецификацию «12-Чи») на разработку нового двухмоторного ударного самолета для базовой авиации, основные требования которого сводились к следующему:
– 1055-кг авиаторпеда на внутренней подвеске;
– максимальная скорость не ниже 214 узлов (398 км/ч) на высоте 3000 м;
– радиус действия в ударном варианте не менее 2000 миль (3700 км), а в разведывательном – 2600 миль (4810 км)!!
Дальность в ТТЗ (причем явно завышенная) по-прежнему играла едва ли не определяющую роль, поскольку Япония располагается на краю Тихого океана и группам бомбардировщиков-торпедоносцев требовалось преодолевать значительные расстояния для атаки потенциального противника. Однако требования обеспечить огромный радиус действия, особенно в разведывательном варианте, базировались отнюдь не на пустой прихоти адмиралов.
Необходимо помнить, что к этому времени в составе японских ВМС авианосцы выходили на ведущие позиции, как главная ударная сила, постепенно вытесняя линкоры «во второй эшелон» Императорского флота. О возможностях «плавучих аэродромов» Ямамото и его соратники были превосходно осведомлены: фактически строившиеся в 30-х гг. корабли этого класса могли легко преодолеть расстояние в 2600 миль всего лишь за четверо суток ходового времени, двигаясь со скоростью 25-27 узлов. Нечего и говорить, что в этих условиях обнаружить вражеское авианосное ударное соединение требовалось на как можно большем удалении от объекта атаки. Помимо этого, необходимо было сделать скидку и на быстро меняющиеся погодные условия, способные внести серьезные коррективы в ход морских операций.