История Бирмы: краткий очерк

Стремление бирманских царей заселить обезлюдевшие после тяжелых войн монские земли и северные районы Бирмы приводило к усиленной охоте за военнопленными. Походы XVIII в. скорее напоминают широкого масштаба экспедиции за людьми, нежели попытки приведения соседней страны к вассальной зависимости, как это было при Байиннауне и Нандабайине. Алаунпая, покорив Манипур, вывез оттуда несколько тысяч человек и поселил их в окрестностях Авы в качестве ахмуданов; впоследствии они составляли лучшие полки бирманской кавалерии. Покорение Аракана в 1785 г. сопровождалось вывозом 20 тыс. пленных, ставших ламайинами на госу-дарственных землях в Бирме. Пленные были одной из целей ряда походов на Сиам — как того, что закончился смертью Алаунпаи, так и проведенного в 1764–1767 гг. Синбьюшином.

Взятие Аютии в 1767 г. сопровождалось уничтожением города и угоном в плен многих тысяч сиамцев. Такая политика бирманцев дала повод историку Сиама Вуду присоединиться к мнению сиамских хронистов в безоговорочном осуждении бирманцев: «Не лишено справедливости, — говорит Вуд, — высказывание сиамского автора, который писал, что „царь Хантавади вел войну как монарх, царь Авы — как грабитель". Это означает, что вторжение царя Байиннауна в Сиам имело целью превратить Сиам в своего вассала, тогда как вторжение царя Меггры (Синбьюшина. — Авт.) было предпринято без действительной причины и имело целью только разрушить Сиам и захватить добычу и рабов».

Подобное деление бирманских царей на хороших и плохих и толкование мотивов их завоевательных походов как благородных или неблагородных весьма далеки от действительности. Массовый угон населения покоренной страны в Бирму при Алаунпае и его преемниках вызывался государственными соображениями и в тех условиях был рассчитан на то, чтобы быстрее поднять экономику страны и укрепить центральную власть. Для Сиама же одинаково опустошительными были и завоевания Байиннауна и походы Синбьюшина; и те и другие вели к борьбе сиамцев за свою независимость, за освобождение от захватчиков.

К концу XVIII в. политика создания ахмуданских и ламайинских поселений в Бирме принесла плоды. В ахмуданский округ была превращена область Шуэбо — столицы Алаунпаи (Синбьюшин перенес столицу обратно в Аву, ближе к Чаусхе). Ахмуданскими стали район Мейктилы и другие центральные области страны. Губер-наторы этих областей, «вуны», являлись одновременно и начальниками ахмуданских воинских формирований, созываемых с подвластных им земель.

Расширение государственного земельного фонда проводилось в основном за счет конфискованных владений мятежных шанских собв и монастырских земель. При Конбаунах была вновь проведена ревизия монастырского землевладения; сомнительные земли были изъяты государством, окрепшим настолько, что оно могло уже не утруждать себя тяжбами с монастырями.

Сложившаяся еще в XVII в. социальная структура бирманского общества во времена Конбаунов получила свое завершение. Проведение переписей (в 1783–1784 и 1802–1803 гг.) и составление кадастров позволяло бирманским царям контролировать поступление налогов. Была создана довольно стройная государственная система во главе с абсолютным монархом, власть которого не была ограничена, как в паганские времена, обычным правом и существованием родовой аристократии.

Уничтожив крупнейших феодалов (или лишив их основных прав), Конбауны сделали своей главной опорой зависящих от них чиновников — как крупных (мьоза), так и нижестоящих (хотя термин «чиновник» и не характеризует полностью это социальное явление) — мьотуджи. И если мьоза — правители областей — часто сменялись, поскольку их укоренение в той или иной провинции могло угрожать целостности государства, то мьотуджи, одним из которых в свое время был Алаунпая, стали действительной опорой центральной власти, подобно русскому дворянству XVIII в.

Словом «мьо», появившимся в Бирме еще в паганский период, первоначально называли укрепленный населенный пункт, часто крепость на границе. В XII–XIII вв. та-кой крепостью управлял назначаемый царем чиновник мьосукри. Впоследствии этот термин претерпел изменения и стал (вероятно, где-то в XV–XVI вв.) обозначать не только административную единицу, но и феодальное владение, во главе которого стоял мелкий или средний феодал — мьотуджи. В состав мьо иногда входила всего одна деревня, иногда — несколько деревень или даже сравнительно крупный город. О функциях и правах мьотуджи периода феодальной раздробленности сохранилось очень мало сведений. Почти не вызывает сомнения, что они были мелкими феодалами, вассалами царьков и. князей. Помимо земель, принадлежавших непосредственно мьотуджи, в мьо входили и общинные земли крестьян, с которых мьотуджи собирали налоги.