История Бледной Моли

Мы с Викки не сделали и шагу, решив подождать, пока галдеж в борьбе за лучшие места и привлекательные кареты закончится. Нам с ней в любом случае найдут место в одной из них.

– Леди Инари, леди Виктория! – раздраженный голос сестры Антонии выдернул из раздумий. – Вы долго там стоять собираетесь? Мы ждем только вас.

Переглянувшись, мы пошли к наставнице. Как я и предполагала изначально, ехать нам пришлось вместе с сестрой Антонией и сестрой Изирой. И присутствие лекаря насторожило. Что ей делать на балу?

– Быстрее, – поторопила нас наставница и первой юркнула внутрь.

Мы последовали за ней, благо лакей помогал подняться, и заминок не случилось.

Как только мы расселись, карета не спеша тронулась. Двухместные лавки, обитые мягкой тканью, тяжелые красные шторы и несколько одеял. Викки села рядом со мной, напротив сестры Антонии, мне же достался изучающий взгляд сестры Изиры.

– Как ваше самочувствие, леди Инари? – наконец спросила она. – Вы давно к нам не приходили.

– Вашими молитвами и заботой я совершенно здорова, – нацепив милую улыбку, ответила ей. – Надеюсь, что еще не скоро заболею.

– Да будет так, – ответно улыбнулась женщина, но продолжала внимательно на меня смотреть и вдруг произнесла: – Вы изменились.

– Изменилась? – тут же удивленно повернула на нее голову сестра Антония, а затем, прищурившись, уставилась на меня. – А пожалуй, вы правы, сестра Изира.

– Это все мой крем, – вмешалась в разговор женщин Викки.

В ее голосе звучала неприкрытая гордость. Я лишь закатила глаза. Мне кажется, дело совсем не в креме, который подруга сначала заставляла меня мазать, а потом сама стала натирать мое тело после омовения. Я бы не пустила ее в ванную комнату, но однажды девушка поняла, что я забываю о ее баночке, и устроила мне скандал.

Но честно скажу, и ее массаж, и то, с каким усердием она заботилась о моем теле, действительно сотворили чудо. Нет, кожа не восстановилась полностью, но потеряла тот ужасающий серый оттенок и перестала шелушиться. Следующим желанием подруги стало привести в порядок мои волосы. Но я не допускала ее к ним. Да и у нее не было специальных целительных мазей. Она придумывала какие-то отвары и все приговаривала, как только наступит лето, она сделает для меня чудо-настойку, которой я должна буду мыть голову.

Именно любовь к травам сблизила нас намного сильнее, чем то, что произошло в кабинете директрисы. У Викки загорались глаза, когда она обнаруживала новое свойство какого-то растения. А у меня стараниями матушки Геллы собралось много книг о флоре нашей империи.

– Ваша кожа стала сияющей, – задумчиво протянула сестра Изира. – А раньше вам разве не предлагали мази?

И осеклась, поняв, какую глупость спросила. Видимо, она позабыла о моем прежнем положении в пансионате, когда во времена еженедельных пребываний в лазарете Бледной Моли могли предложить только розги. Но правда в том, что этим кремом я пользовалась практически всю свою жизнь, а результата не было. Тогда почему сейчас он начал действовать? Не иначе это желание Викки и ее неуемная вера в целительские свойства мази сотворили чудеса. С одной стороны, я боялась того, что вскоре увижу в зеркале, а с другой, радовалась, что мое уродство не останется навсегда.

– Вы невероятно щедры, леди Виктория, – похвалила подругу сестра Антония.

Викки покраснела как маков цвет.

– Интересно, откуда у пансионерки такой дорогой крем? – ни к кому конкретно не обращаясь, выдала сестра Изира.

Мы все, не сговариваясь, посмотрели на лекаря как на дуру.

– Что такое? – смутилась она.

– Сестра, – мягко дотронулась до локтя женщины сестра Антония, – покровители никогда не откажут в маленькой просьбе своих подопечных.

– Тогда это не заслуга леди Виктории, – почему-то нахмурилась лекарь. – Леди Инари следует благодарить…

– Не следует, – резко перебила я женщину. – Пожалуйста, давайте не будем обсуждать мою внешность. Эта тема не для благородных леди, а больше подходит рыночным торговкам, вам так не кажется? – И мило улыбнулась им.

В мою руку впились ноготки Виктории. Она посчитала мои слова грубейшей ошибкой. Но, несмотря на это, ни одна из сестер Ордена Магнолии не сделала мне замечания.

Они обе отодвинули шторы, каждая со своей стороны, и предпочли смотреть в окно, нежели общаться с пансионерками. Меня полностью устраивало такое положение.

Мерный стук колес изредка прерывался потряхиванием, когда лошадки набирали прыть, а кучер останавливал их, не давая скользить по оледеневшей дороге.