История боевого фехтования - Развитие тактики ближнего боя от древности до начала XIX века

"Карл XII, шведский король, хотел ввести в свою пехоту атаку холодным оружием. Он об этом часто говаривал, и в армии знали, что это было его идеей. Наконец в сражении против московитян, в тот момент, когда дело должно было завязаться, он подъехал к. своему пехотному полку, сказал прекрасную речь, слез с лошади перед знаменем и сам повел свой полк в атаку; когда он приблизился на тридцать шагов к неприятелю, весь полк его стал стрелять, несмотря на его приказание и его присутствие. Впрочем, полк отличился и разбил неприятеля. Король был этим так ужален, что прошел только по шеренгам, сел на лошадь и отъехал, не вымолвив ни одного слова" (20).

Если систематизировать все данные по тактике прошлых войн и сопоставить их с тактикой шведской армии XVIII в., то можно логически выстроить следующее представление о рукопашном бое шведской пехоты.

Построение шведского батальона XVIII в. ничем не отличалось от построения времен Густава II Адольфа. В центре в 6 шеренг по 32 человека в каждой, строились пикинеры, а на флангах - мушкетеры и гренадеры, также в 6 шеренг. В зависимости от обстоятельств, батальон мог построиться в 4 и 3 шеренги. Пикинеры действовали пиками по уже известной нам методе, как в Тридцатилетнюю войну, хотя отличие состояло в том, что были упразднены обременительные латы.

Что касается мушкетеров, то наступать, обнажив шпагу, и держа при этом ружье в левой руке, реально могла только первая шеренга. Задним рядам атаковать таким образом не было никакого смысла. Шпагами дотянуться до противника они смогли бы с трудом, а ружья в руках только создавали помеху при движении. По уставу, солдат занимал в строю 1 кв. метр, но такая площадь нужна лишь для удобства при перестроениях. В случае рукопашного боя, по мере сближения с неприятелем, наверняка происходило уплотнение в шеренгах и между ними, ибо, чем выше плотность солдат в строю, тем больше у них шансов на успех в лобовой атаке. В этих обстоятельствах солдатам задних шеренг слишком неудобно удерживать ружья одной рукой, не находя им применения.

Для первой же шеренги такое использование огнестрельного оружия объяснимо. Мушкетер мог использовать ружье для парирования направленных на него пик и штыков. Таким образом он получал возможность одновременно приблизиться к врагу и поражать его шпагой колющим ударом. При этом вторая и третья шеренги действовали штыками, как пикинеры: второй ряд наносил удары в промежутках между мушкетерами первой шеренги - от груди, а третий ряд - от головы, через плечи солдат передних шеренг. Длина ружья с примкнутым штыком составляла около двух метров, этого было достаточно, чтобы у третьего ряда была возможность дотянуться до неприятеля в том случае, если последнему удавалось вплотную приблизиться к первой шеренге.

Приемлема и другая версия: фехтовать шпагой, держа ружье в руке, шведские мушкетеры и гренадеры могли лишь в индивидуальном рукопашном бою, когда колонна после первого столкновения рассыпалась. В этом случае применялась техника "обоеручного" поединка, когда и ружье, и шпага могли использоваться как для нанесения ударов, так и для их парирования. В строю же действовали только штыками и пиками.

Если мушкетеры рисковали атаковать штыками неприятельских пикинеров без предварительной подготовки атаки ружейным огнем, то превосходство было не на их стороне. Пики длиннее ружей, а число пикинеров, задействованных в рукопашной, больше. Так что шансов прорвать "белым" оружием лес пик было немного, но против мушкетеров врага и его кавалерии стрелки могли действовать вполне успешно.

В сражении под Полтавой (1709 г.) шведы были лишены большей части своих пик *, и поэтому почти все бывшие пикинеры действовали штыками наравне с мушкетерами. Описывая Полтавскую битву, Петер Энглунд отказался от версии штыкового боя в решающий момент, предположив, что русские, не приняв рукопашной, стали отступать:

"После короткой - метров в сто - пробежки шведские солдаты нагнали отступающих. В уходящие спины стали вонзаться пики и штыки" (120).

* Существует версия, что их разрубили на дрова зимой с 1708 на 1709 г.

Затем, испугавшись охвата с флангов, шведы сами обратились в бегство. Ситуация повторилась на сей раз в обратном порядке. Маловероятно, что данная битва протекала именно так. Чтобы сломить сопротивление врага, мало было одной стрельбы, которая из-за невысокой точности попадания являлась скорее фактором психологическим. Для этого нужен был более действенный способ. И этим способом могла быть только атака холодным оружием.